— А ты попробуй, — посоветовал Хайред деланно серьезно. — Вот подрастет немного — и вперед. Сейчас-то вряд ли натянется…

Трой посмотрел на него с таким ужасом, что Хайред не выдержал и рассмеялся.

***

От ребер и до самого пупка тянуло, давило и болело. Хайред охнул, поворочался, накрыл живот ладонью и только после этого наконец понял: болело не у него.

Драконыш спал и жалобно покряхтывал во сне. Маленькое пузико натянулось как мешок с перебродившим молоком, страдая от недавнего обжорства. Досадливо цыкнув, Хайред немного помедлил, а потом все же сделал то, что нужно было сделать в такой ситуации: дотянулся до драконыша и положил руку на вздутый живот.

— Ну что ж ты за тварь такая?.. — пробурчал себе под нос.

От прикосновения драконыш вздрогнул, жалобно запищал и свернулся вокруг его руки, обвивая хвостом запястье. До этого размеренно сопевший Всадник немедленно проснулся и резко вздернул голову.

— А ну не трогай его! — огромная ручища молниеносно сжала горло — так быстро, что Хайред не успел отшатнуться.

Силищи в хакловом отродье было втрое больше чем ярости — это его и спасло. Захрипев, Хайред схватился свободной рукой за перекрывшую кислород ладонь и кое-как просипел:

— Разуй глаза, хакламасина! У него живот боли-итф! — уже на последнем слове Трой разжал пальцы и виновато поджал губы.

— Извини, — выдавил он. — Я не так понял.

Внутри заклокотала ярость. Продышавшись, Хайред сбросил с руки жалобно пискнувшего дракона и кинулся на Троя, уже в свою очередь хватая того за горло.

— Еще раз! — прошипел, сжимая пальцы на мощной шее. — Еще раз ты сделаешь что-то подобное, и всем договоренностям тут же придет конец!

Он, конечно, не собирался по-настоящему душить Всадника, но все же сжимал пальцы достаточно крепко, чтобы не ожидать, что дернувшийся кадык с усилием, но все же протолкнется сквозь его хватку, давая хозяину возможность сглотнуть.

— Извини, — повторил Трой сдавленно, не делая попыток освободиться, и снова сглотнул.

Нет, это не была намеренная демонстрация силы. Но именно это незамысловатое действие напомнило Хайреду, что угрожать хакловскому отродью по меньшей мере глупо. Во всяком случае, без горла в руке.

— Займись своей Тварью, — выплюнул он. — Пока не сдохла!

И скатился обратно на шкуру.

Живот болел ужасающе. Драконыш только слабо затрепыхался, когда Трой осторожно подсунул ладони под распластанные по шкуре крылья и положил его себе на колени.

Он стал делать то же, что и Хайред — массировать живот, но куда более уверенно и сильно. Сначала стало еще больнее. Хайред дернулся, поджимая ноги к животу, а драконыш заскулил. Но потом поглаживающие движения принесли некоторое облегчение. Впрочем, несильное.

— Ему проблеваться надо, — сказал Хайред, изо всех сил пытаясь абстрагироваться от чужой боли. — Сунь ему палец в рот.

Трой хмуро на него посмотрел.

— Одно неловкое касание, и я останусь без руки, — сказал он.

— И поделом, — буркнул Хайред.

Он закопался было в шкуру и закрыл глаза, но драконыш окончательно проснулся и заныл:

Хайред, Хайред, Хайред…

Больно, Хайред… Хайред, Хайред, Хайред…

С каждым повторенным именем внутри нарастало раздражение. Наконец он не выдержал.

— Держи его мордой вниз! — выплюнул Хайред и вылез из их теплой постели.

Он отошел подальше в снег, наклонился и сунул в рот два пальца. Трой, сообразив наконец, что он задумал, поспешно вскочил на ноги и тоже отнес Тварь подальше от лежанки. Организм отчаянно сопротивлялся, не желая расставаться со вкусным и питательным ужином, но все же Хайреду удалось заставить себя исторгнуть пищу наружу. На глаза навернулись слезы, горло обожгло кислотой, но по звукам за спиной стало понятно, что старания даром не прошли: растянутый драконий желудок наконец-то опорожнился, тут же перестав болеть.