– Если хочешь нравиться девчонкам, – строго проговорил я, вспоминая интернетные статейки, которые уже порядком проштудировал, сам-то тоже физуху набирал, – на будущее: никаких пельмешей и кетчунезов.

– Голодать? – в голосе Вани прозвучал ужас.

– Ни в коем случае, Ваня. Больше белка и растительной еды, – вспомнил я свои молодые годы, когда по динамовской линии в секции самбо пахал, готовясь к соревнованиям. – Без крайностей, но и без поблажек.

– Растительной? Как корова? – вздохнул он, поникнув.

– Чтобы как раз не быть коровой, – усмехнулся я. – Ты парень неглупый, сам поищи в сети, изучи вопрос, как хавать, что хавать, от чего отказаться. Сейчас всё в интернете есть – расписано по шагам. Главное – не перегибай палку, все в меру, Ваня. Как говорит наш начальник штаба, без фанатизма.

– Это да… В курсе немного. Я так-то гуглил раньше, – кивнул он. – Жалко только, что чипсы нельзя.

– Варианта два, Ваня: либо исключить чипсы, либо вырасти до трёх метров. Тогда при твоём весе будешь в норме.

Корюшкин рассмеялся, но как-то с оттенком грусти, будто прощался с любимыми пельмешками навсегда.

– Ладно… Завтра, в это же время?

– Завтра. Здесь. В семь. Не опаздывать, Волчара.

Он кивнул и, тяжело ступая, побрёл к выходу со стадиона. А я ещё немного остался: поболтался на турнике, попрыгал через вкопанные колеса, и, вытирая пот со лба, уже прокручивал в голове следующий шаг в деле. Пора было снова становиться ментом, а не фитнес-тренером.

После стадиона вернулся домой. Принял контрастный душ, на автомате побрёл на кухню – ставить воду на гречку в пакетике. Не люблю гречку, честно говоря, но надо. Куриную грудку – в Машкину мультиварку. Гречка с грудкой – лучшее топливо для набора сухой массы. Не жирной, а чистой, рабочей. Ел и чувствовал себя немного непривычно. Никогда особо не заморачивался по жрачке. Глотал всё, что жуется и не убегает со стола. Но, видимо, во второй жизни созрел до этого спортивного, мать его, питания.

Хотя честно говоря, в прошлой жизни было ведь вообще не до этого. Где там думать о грудках, когда днюешь и ночуешь на работе. А здесь… здесь почему-то хотелось не быть дрыщом. Вот прямо хотелось. Страсть как. Потому что никогда не был.

И это уже начинало получаться. Потому как одежда Максимки сидела всё плотнее. Тело росло, мышцы наливались. И явно быстрее, чем должно бы. Вечерами я еще добивал мышцы гирями – прикупил на «Авито» за копейки (спасибо прогрессу) две пудовки, с ржавчинкой, но по бросовой цене. Качаюсь, так сказать. Но даже с нерегулярными занятиями прогресс выходит какой-то чересчур бодрый.

Вот и Машка, оказывается, заметила.

То ли тело у Максимки генетически одарённое, просто не было толчка… То ли моё сознание, переехавшее в эту оболочку, как-то реорганизовало всё по-новому. Не знаю. Бред, конечно. Но после того, как меня швырнуло из 97-го в сегодняшний день – я теперь зарекаюсь что-либо категорически отрицать. Всё может быть.

Хотя, если по-честному – да и плевать. Главное, что процесс пошёл. И неплохо пошёл.

– Привет, – на кухню вышла заспанная Машка в своих тапках-зайцах и фирменном халатике, который едва прикрывал кружевной треугольник между бедер. Потянулась, зевнула.

– Доброе утро, страна, – я подмигнул. – Кофе будешь?

– Ага, – кивнула она, растирая виски и плюхаясь за стол.

– Отлично. И мне тогда налей, раз уж ты на ногах.

Машка надула губы, но встала, начала колдовать с кофеваркой.

– А где бобриха моя? – пробормотала, потирая нос. – Я так вчера набубенилась, не помню, как отрубилась. Мы с ней, вроде, на диван рухнули, а дальше – провал.