Инквизитор в три прыжка преодолел лестницу и в быстром и точном выпаде своим черным мечом разбил один из замков, удерживающих оковы на руках.

Впрочем, и без его помощи тут было кому повоевать.

— Ах ты, платяная вошь! — проорал Рэй. До сих пор он был не участником, а лишь безмолвным наблюдателем, и, по всей вероятности, порядком заскучал. А сейчас словно обрадовался возможности подраться и ринулся в бой, не раздумывая и не медля.

Буровая машина, чихая горячим паром и трясясь, как чахоточник в ознобе, дала задний ход, но лишь затем, чтобы разогнаться и с новой силой вгрызться в стену. Разбивая оковы на некроманте, Тристан мельком глянул туда, в черный провал, открывшийся за стеной.

Машина, судя по всему, перерыла полсада, проделывая тоннель. А не услышали ее работы они с герцогиней потому, что упражнялись в искусстве как следует напугать друг друга…

Рэй меж тем уже вскарабкался на кабину машины и занес над ее крышей меч, намереваясь вспороть ее, как жестяную банку. Но тот, кто управлял буром, был очень против этого. Он снова сдал назад, чтобы потолок прорытого тоннеля снес Рэя с машины, прямо на бешено вращающийся шипастый бур. И Рэй упал; его ноги повисли над шипастым сверлом, но молодого инквизитора это не смутило. Свирепо и настойчиво он наносил удары в кабину, цепляясь одной рукой за вспоротую его мечом обшивку. Тот, кто управлял машиной, уворачивался; он не поспевал нажимать на рычаги, бур то вращался, то замирал, и этими заминками воспользовался Алекс.

Нахально вскочил он на шипастый конус, на этот страшный кротовый нос, и пробежал до самой кабины, ловко переступая меж шипами.

В одном выпаде он нанес смертельный удар вознице, и тот замер, откинувшись назад и корчась на острие инквизиторского меча. Машина выпустила облако пара и замерла, чуть слышно рокоча.

Рыдающий некромант жалко всхлипывал. Тристан почти освободил его и теперь раздумывал, а не приколотить ли его обратно.

Герцогиня, прямая, как палка, спустилась по ступеням вниз. По тому, как отчаянно она цеплялась за перила, Тристан понял, что ей дурно, но она ни единым звуком не выдала себя.

В ее руке, затянутой в длинную, до плеча, черную перчатку и протянутой инквизитору, был белоснежный платок.

Густая черная вуаль скрывала черты ее лица, был виден только белый овал лица да подрагивающие бледные губы.

— У вас кровь, инквизитор, — прошипела она. Уже успела взять себя в руки и вспомнить о конспирации! Какова!

— Благодарю, — ответил Тристан, принимая ее платок.

Только сейчас он почувствовал, как саднит висок, по которому чиркнул острый осколок кирпича. Тристан прижал платок к коже, и герцогиня, глядя, как он унимает кровь, явно волнуясь, продолжила:

— Инквизитор, я нуждаюсь в вашей помощи. Очень. Я готова вас нанять, я готова просить у Короля, я готова сделать все, что вы потребуете, только бы вы согласились. Это очень важно. И очень серьезно.

***

— Впервые слышу, чтоб темные маги, некроманты, чернокнижники нуждались в моей помощи, — ядовито произнес Тристан. — Обычно я помогал им только в одном — обрести покой их мятежным душам.

— Это потому, что из всех мятежных душ, — злым шепотом огрызнулась герцогиня, — ваша самая беспокойная! Вы просто выбиваете из большой игры конкурентов, инквизитор! А так… лично я не вижу большой разницы между вами и вон тем бедолагой-некромантом. Вы просто удачливее, во и все. Поэтому у вас лучше получается нести миру свою правду!

— Как это современно!— похвалил Тристан, промокая рассечение ее платком. От него пахло тонким запахом духов, чем-то свежим, острым и приятным, выгодно выделяющимся в общем сплетении приторно-сладких ароматов. — Если не возражаете, я поговорю с вашим пленником.