И вот знакомая мощеная дорожка, и воздух, пропитанный ароматом роз, уже не кажется таким едким. Наоборот, хочется вдохнуть его полной грудью, в отличие от городских газов.

Едва переступив порог дома, я уже знала, куда мне идти и где искать хозяев. Прихватив с собой все необходимое для массажа, я направилась к гостиной, откуда из-за приоткрытой двери по всему первому этажу разносились крики Светланы Дмитриевны и Максима.

Я не хотела подслушивать, просто собиралась дождаться, пока они договорят, и приступить к обязанностям сиделки. Однако любопытство взяло верх, и краем глаза позволила себе заглянуть внутрь.

— Почему ты не посоветовался с нами? — на повышенном тоне, почти крича, спрашивала Светлана Дмитриевна.

Еë ноготки нервно постукивали по каминной полке.

— Может, потому что мне уже двадцать семь, и я праве сам принимать такие решения? — сквозь зубы процедил Максим.

Он сидел на диване, опершись локтями о колени, скрестив ладони в замок.

— Но не когда это касается твоей жизни! — вскрикнула Светлана.

Тело Барского напряглось от еë слов, а желваки на челюсти дернулись.

— Какие шансы? — спросила она тихо, немного остыв.

— Пятьдесят на пятьдесят.

Женщина всхлипнула, прикрывая рот ладошкой.

— Ты осознаешь в полной мере, на что подписался? — голос дрожал, но она сдерживала себя из последних сил, чтобы не расплакаться.

— Мам, я устал, — произнёс он, закрыв глаза.

— От чего ты устал? — зашипела Светлана, сжимая ладони в кулачки. — Устал бездельничать целыми днями и доводить всех вокруг?

— Вот видишь, — печально усмехнулся Барский. — Зачем я вам такой? От меня одни неприятности.

— Сын... — Женщина сделала шаг вперёд и потянулась к нему руками, уже явно сожалея о словах, брошенных сгоряча.

— Прости за каламбур, матушка, но я не вижу смысла так жить, — со злобой произнёс он, вцепившись в собственные волосы. — Я больше так не могу! Это не жить, а существование! — закричал Макс, сильнее сжимая пряди у корней. Ему потребовалось около минуты, чтобы снова взять эмоции под контроль. — Он единственный, кто даёт мне возможность что-то изменить.

— Если бы я знала, что он...

— Это лучшее, что мне предложили за два года, — перебил еë Барский. — И я не откажусь.

— Хорошо. Поступай как знаешь, — поджав губы, произнесла мама Макса.

Цокающие каблучки уже отчетливо слышались у двери, но я еле успела отскочить, когда та открылась.

— О, Виктория, — Светлана приветливо улыбнулась, хотя в еë глазах стояли слезы, а нижняя губа немного подрагивала. — Вы всё-таки вернулись к нам?

— Да, я, — замешкалась после услышанного, не до конца понимая, что вообще происходит. — Я могу приступить к своим обязанностям?

Хозяйка дома лишь махнула в сторону гостиной и, пропуская меня, быстро зашагала по длинному коридору.

Когда я вошла в комнату, то застала Макса все так же сидящим на диване с глубоко опущенной головой вниз. Он настолько был погружен в свои мысли, что даже не услышал, что кто-то зашел или же ему было плевать на это.

— Здравствуй, — я тихонько прикрыла за собой дверь.

Тело Барского немного дернулась, а голова поднялась и повернулась на звук моего голоса.

— Не думал, что ты вернешься, — сказал он растерянно.

— Как я уже говорила, мне нужны деньги.

Без лишних объяснений я прошла к столику и принялась раскладывать на нем все, что могло понадобиться для предстоящей процедуры.

Я натянула на себя маску хладнокровия, как только прошла через ворота особняка. Ни о чем не спрашивать и ничего не ожидать – было моей установкой, потому что так было проще… Проще находиться рядом с Барским и просто дышать с ним одним воздухом и тем более выполнять его прихоти.