— Боюсь, ему не понять, — пожала плечами. — Мужику влезть в шкуру женщины невозможно. Ему не познать, что такое быть матерью, женщиной, женой... 

— Да, — поморщилась Таня, — твой, вообще, редкостный представитель нарциссов. Ведёт себя так, словно его божественная длань коснулась. — На мой озадаченный взгляд подруга пояснила: — Он ведёт себя так, будто член между ног — нечто возвышающее его над другими! И если он у него есть, то ты ему априори что-то должна. А ты всё время этого козла поддерживала, сопли вытирала, защищала перед всеми. Даже роль суки на себя взяла ради того, чтобы твой благоверный в глазах других казался лучше. И даже сейчас… находишь для него оправдание. Так нельзя! Он должен понимать, что творит! 

– Он поймёт… — вторила я убеждённо. — Но не сейчас. Мы все умные задним числом, — кивнула я, смахнув лица слезинку.

– Не понимаю, как ты можешь так спокойно об этом говорить? — опять взорвалась Таня. — Как, вообще, можно с таким спокойствием переживать это одной? Ты не женщина, а кремень! 

— Прекрати, — невнятно запротестовала я. — Я обычная...

— Нет, Мариш, я простая. Напьюсь! Устрою скандал… выплесну эмоции. А ты… Чёрт, Марин, даже кремень имеет тенденцию стачиваться. И чтобы этого не случилось, есть такие подруги, как я. И я всегда готова тебя выслушать… Уж кто-кто, а я тебя всегда пойму! Даже если ты будешь не права и тысячи раз виновна! — рвала мою душу в клочья Танюха.

– Я знаю, — совсем растрогалась я. Загребла её в жадные и благодарные объятия. — Просто ты его всегда недолюбливала, а здесь такой повод пройтись по нему танком… Но не бывает одного виноватого. Вместе что-то упустили… Да и жизнь такая…

— Мне плевать, что у него там за тараканы, меня твои волнуют. Ты моя подруга!

— Тогда услышь меня, — горячо прошептала я. — Мы с ним оба не правы. Не боролись за нас…

— А он дал такой шанс?

— Нет, просто он этот вопрос решил кардинальным образом, наплевала на долгие годы совместной жизни. Я правда его понимаю! А за что держаться? Свою бурю мы уже прожили. Наша страсть утихла. А тот редкий интим, который у нас случался… был скорее как работа. Да и разговаривать перестали — темы для разговоров иссякли. Его новые увлечения меня не интересовали, мои — не интересовали его. Он предпочёл работу семье, а я нашла, как занимать себя, чтобы не чувствовать пустоту, обделённость и съедающий всё быт. Между нами уже ничего не было. По большому счёту, нас давно ничего не объединяло, кроме как… место жительства и общий семейный бюджет, и то, которым заведовал он, — я расстроенно дёрнула плечом. — Вот и вышло, что жили в одной квартире, но каждый своей жизнью. 

– Оно и понятно, — покивала Таня. — Вам по сорок, двадцать из которых, провели вместе! Вы уже больше чем мужчина и женщина на одном куске жилплощади! Поэтому и негодую, — продолжала горячиться подруга. — Ты терпишь и влачишь, а он… проснулся, протрезвел и… разрушил то, что ты сберегала столько лет! Нет ему прощения и понимания! 

– Просто в отличие от него, я это пережила уже… Всё переосмыслила. Сломалась под новую реальность и текла по течению... 

— Вот и зря! Нельзя позволять мужикам жить спокойно и верить, что всё прекрасно!

— А что делать, если любовь имеет тенденцию утихать? Или менять форму, становясь привычкой? А преобразование любви в привычку — опасно для брака. Это уже не то...

– Но ты сильнее его! Ты сберегала вашу семью! А он просто взял и ушёл, как всегда, показав свою слабость.

— Это просто кризис… 

— И что? Это повод в очередной раз показать, что он напыщенный индюк и неисправимый нарцисс? Только о себе и своём члене думает, а о семье и детях — нет!