Поэтому если она и заметила, что у меня в семье какие-то изменения, то доказательств не было, а я была молчалива до конца.

Когда я входила в раздевалку, Таня была мрачнее тучи. Там же крутились и шептались несколько сотрудниц.

— Привет, — бросила я на автомате.

— Здоров… привет… утречка… — кидали сотрудницы, торопливо собираясь на выход, а я помолчала несколько секунд в ожидании ответа от подруги, но она сосредоточенно переодевалась в робу. — Приве-е-ет, — вторила я, тараня её затылок пристальным взглядом. 

Напряжение витало в воздухе. Девчата благоразумно ретировались, оставляя нас наедине.

– Тань, не дуйся, — обронила я, только за сотрудницами захлопнулась дверь, прекрасно осознавая в чём суть дела. 

Подруга ни звука не издала, продолжая методично переодеваться.

– Тань, — подступила к ней, но она всё так же стояла ко мне спиной, упорно делая вид, что меня не существует. — Ну не надо...

– Что не надо? — Хлёстко уточнила она. 

— Не начинай…

— А я и не начинала! — холодно отрезала Таня. — Или стоит? — Метнула на меня через плечо гневный взгляд. — Хотя, кто я такая?! Ни брат, ни сват… и даже, как оказалось, не лучшая подруга, — показала кавычки, жестом обозначая насколько якобы низок её статус в моих глазах.

— Тань, перестань! — нарушила её сарказм я. — Конечно же, ты моя подруга. Единственная! Самая любимая, верная...

– Нет, дорогая! Отныне больница — твоя подруга. А я так, кофе попить.

– Тань, ну хоть ты меня не добивай и без того тошно, — я подступила к ней впритык. — Можно подумать ты меня не знаешь! Я не собиралась никому об этом говорить. Так вышло… — шмыгнула носом, неожиданно для себя пустив слезу.

– Ну, да, — хмыкнула, ёрничая Таня, — с кем не бывает?! Так — нечаянно ляпнула, а с подругой в приватном разговоре о таком не говорят, — продолжала отыгрывать обиженную. — Всего-то полгода прошло! Выдержка у тебя... как у киллера, — заключила зло. — Что ж… рада, что молчание нарушено. Спасибо за доверие…

– Не за что, — вернула ту же монету. — Ладно, другие, но я надеялась, что ты… меня поймёшь. Подруга ведь! Должна была понять, что мне… даже больно об этом говорить. А если бы с тобой подняла эту тему, совсем бы нервы сдали. А я себе ещё ни разу не позволяла плакать поэтому поводу! Не хочу разрыдаться! Не покажу слабость!

— И не надо! — мягко, но убедительно кивнула Таня. — Чего не хватало из-за него слёзы лить! Мелка персона… 

— Ага, — а я — зло. — Я тебя знаю. Только дай повод, Димку в порошок сотрёшь. По больной мозоли пройдёшься туда-сюда, а я не хочу его защищать. Не хочу с тобой спорить! Я вообще не хочу о нём говорить! Вдруг поругаемся… а ты потом не дай бог учудишь с ним разборки. Ты такая… 

— И устрою! — со мной за компанию пустила слезу Таня. — Будет знать, как тебя обижать…

— Во-во, — поддакнула я. — Ты ведь у меня — взрыв. А мне в тишине нужно это пережить. Без срывов и ярких эмоций. 

Наша комнатка погрузилась в тишину.

– Ну что пережила? Теперь тебе легче? — наконец ко мне лицом повернулась Танюха. Она была чуть ниже и полнее, поэтому слегка задирала голову, чтобы смотреть мне в глаза.

Я невнятно кивнула.

– Наверное. По крайней мере руки на себя не наложила, на детях не срываюсь… Живу… Без скандалов и разборок легче. Так проще...

– Что значит проще? — сузила глаза Танюха. — И кому проще? Надеюсь, не Диме? Этому козлу наоборот бы нужно жизнь сделать сложение. Нельзя ему такое прощать! Нужно проучить! Причём так, чтобы гад осознал, каково это… когда в душу пошлют! Когда предают те, от кого не ожидаешь!