— Конечно, — отзываюсь я. — Я могу пока что погулять?

Мне кажется хорошей идея рассмотреть мир, в котором я оказалась. Не все же порталами из здания в здание сигать.

— А ты не заблудишься? — беспокоится Лейси.

— Далеко отходить не буду, — обещаю я ей.

Обнимаю девушку и спешу пройтись по брусчатке, уложенной так искусно, что нашим дорожникам и не снилось. Да тут лезвие не пройдет между одним камнем и вторым.

Город очень красив. Напоминает наш исторический центр, только без машин и столбов. Уютные двух- и трехэтажные цветные домики стоят плотно, плечом к плечу и расступаются лишь в тех местах, куда поворачивает дорога.

Первые этажи занимают коммерческие помещения, среди которых я обнаруживаю кондитерскую, книжный магазин и бутик с одеждой. Непривычно, когда с витрины на тебя смотрят бальные платья и камзолы вместо коллекции какой-нибудь «Глории Джинс».

Прохожусь еще немного и сожалею, что не попросила денег. От зноя хочется пить.

Беру обратный маршрут, как замечаю тетушку. Такую уставшую, изнеможённую, что сердце сжимается.

Хочу помочь, а вот тело Тессы почему-то сопротивляется. Ничего, привыкнет поступать правильно.

Женщина пошатывается от бессилия, и я тут же ее подхватываю.

— Вы в порядке? — беспокоюсь я.

— Д-да, — хрипит она, глядя куда-то в пустоту, но, когда болезненные погасшие глаза доползают до меня, удивлённо распахиваются.

Знакомы? Нет.

Скорее, ей странно, что благородная девица, которую выдавал мой богатый наряд, решила заговорить с оборванкой. Не хочется так ее называть, но по-другому, увы, не получается.

Женщина бедна, это выдают ее потрепанные сумки, заношенный платок, повешенный на плечи, и стертые туфли. Но при всех этих показателях бедной жизни мне почему-то хочется ей восхищаться.

Я будто вижу в ней свет, стержень, с которым она проходит свой нелегкий путь.

— Вы точно в порядке? — волнуюсь я за нее, а незнакомка все так же с недоумением на меня смотрит. — Может, докто… то есть лекаря позвать?

— Ни к чему, — только и шепчет она с печалью в голосе и тянется к своим баулам.

— Давайте, я вам помогу! — спешу я с предложением, пока женщина вновь не перенапряглась.

— Они тяжелые.

— Вот поэтому-то я вам и нужна, — заверяю я госпожу и беру те авоськи, что кажутся наиболее грузными. Не ошиблась. Словно кирпичи внутри. — Куда нести?

Женщина растерянно указывает в конец улицы, берет оставшиеся сумки и плетется.

Мы идем недолго и молча. Я отмечаю про себя яркие здания, чтобы запомнить обратный путь. А женщина глядит под ноги и иногда на меня.

Красивые улицы заканчиваются, мы сворачиваем к частным домам, огороженным самыми разными заборами. Я не ошибаюсь, решив, что самый худенький из них — тот, что нам нужен.

Однако за кривой калиткой стоит весьма симпатичный домик со свежей отделкой, которая явно не по карману женщине.

— Проходи внутрь, — говорит она мне, когда я решаю оставить авоськи на пороге и ретироваться. — Хоть водой тебя напою.

Пить, конечно, хочется, но я не из корыстных целей вызвалась помочь. Думаю отказаться, но, видя, что женщина чуть ли не валится с ног, решаю задержаться ненадолго. Может, действительно, врача нужно будет ей позвать.

— Ставь сюда, — просит она меня, указывая на столик в небольшом, но хорошо обставленном зале.

Часть мебели старая, а часть новая, красивая. Опять-таки, не по карману бедной женщине.

— Садись, — произносит та и уходит на кухню.

Я послушно присаживаюсь, чтобы не вызывать у женщины лишних опасений, а глаза так и ползут по антуражу, цепляясь то за занавески в цветочек, то за старый шкаф, похожий на то, что у нас использовали в советские времена. А затем останавливаются на альбоме.