– Я пойду ещё воды принесу, девочку надо обмыть, – сообщила пожилая женщина, всё ещё не покинувшая дом. Как оказалось, она была тёткой Веля. 

В это время я успела проверить целостность родившейся плаценты или, по-простому, детского места. Если хоть малюсенькая долька останется в полости матки, беды не миновать. В акушерстве существует правило четырёх “Т”: тромб, травма, тонус и ткань. Каждый из них является причиной послеродовых кровотечений, приводящих к смерти, если вовремя не оказать помощь. “Ткань” здесь означает остаток плаценты. 

Ох и насмотрелась я такого. Особенно от тех, кто принципиально рожает дома, а послед закапывает в саду под деревом. А проверить на целостность? Не, не слышали. А потом врачи виноваты, а не инстаграм.   

Малышка уже успела распробовать материнскую грудь, и я накрыла её ещё одной пелёнкой.

– Спасибо, нейра Эллен, – устало улыбнулась Эйла. – Соседка правду говорила, что у вас золотые руки.

На самом деле ничего экстремального или сложного в этот раз не было. Роды прошли хорошо. Осталось только немного понаблюдать.

Только я склонилась над своим чемоданчиком, как дверь со скрипом отворилась. В щель просунулась голова Веля. Судя по всему, он уже успел уговорить бутылку или даже несколько. Начал праздновать заранее.

– Это правда? – промычал, еле ворочая языком. – Правда?! Снова девка?!

– На вашем месте, уважаемый, я бы радовалась, что у вас родилась здоровая и крепкая девочка, – сказала я строго. – И с женой вашей всё в порядке. Можете её поздравить и поблагодарить.

Зарычав, Вель ринулся прочь из дома, наградив меня на прощание озлобленным взглядом.

– Простите его, он уж очень мальчика хочет, – извиняющимся тоном проговорила женщина и погладила тёмненькую макушку.

Да уж, бедная Эйла. Как только с ним живёт? Не успела я успокоиться, как дверь снова распахнулась и с грохотом ударилась о стену. На пороге возник растрёпанный пьяный отец семейства. И у него в руках…

Были вилы.

– Ведьма! Чёрная ведьма!! – возопил Вель не своим голосом и бросился на меня.

Я схватила лавку и загородилась ей, как щитом. Тело действовало на автомате, откуда только силы взялись? Но жить захочешь, и не так раскорячишься.

– Пожалуйста, прекрати! Что ты творишь?! – завизжала Эйла, прижимая ребёнка к груди.

– А ты молчи, глупая баба! Я научу тебя рожать!

Пискун у меня в голове панически заверещал, требуя делать ноги.

– А ну пошёл вон! – рявкнула я с интонациями Елены Аркадьевны. От неё скандальные папаши обычно терялись, но Веля это только раззадорило. 

Потрясая вилами, как индеец из джунглей Амазонки, он скакал вокруг меня с явным желанием проделать во мне несколько дополнительных отверстий.

– Ведьма! Ведьма!

Битва предстояла серьёзная. Жаль, что в своё время я не записалась на бокс. Но в руках разгневанного гинеколога даже лавка может стать серьёзным оружием...

– Опусти вилы!

Вместо ответа Вель сделал выпад, и зубья воткнулись в дно лавки. Он держался за древко, и я подалась вперёд, толкая на него свой импровизированный щит. Соперник не устоял на пьяных ногах и завалился на пятую точку, но тут же подпрыгнул, как заяц.

– Ведьмаа!

Его что, заклинило?

Посмотреть на наш поединок уже сбежались зрители. В дверях маячили любопытные носы, но вмешаться никто не решался.

– Это ты виновата! У меня должен был родиться мальчик! Это чёрное колдовство!

– Эл, давай убежим! Ааа! Бежим скорей! – пронзительно запищал тиин, потом принял свой истинный облик и пушистым комком бросился Велю в лицо.

– Пискун, назад!

– Ведьмово отродье! – мужик махнул рукой, едва не сшибив моего друга в полёте. Схватился за древко и дёрнул на себя, высвобождая.