Покушение на моего мелкого беззащитного питомца заставило озвереть. В голову хлынула кровь, сдобренная гневом, как перцем.

– Я тебя сейчас успокою! – отшвырнув лавку, я засучила рукава и, воспользовавшись моментом, бросилась на мужика. Он был худым и пьяным, но дурь придавала ему сил. Как, впрочем, и мне.

Мы перетягивали несчастные вилы туда-сюда, как канат, при этом четыре ржавых металлических зубца были в опасной близости от моего живота. Ладони стали скользкими от пота, из горла вырывалось натужное кряхтенье.

– Хватай её! На костёр ведьму! – утробно выл мой соперник.

– Прекрати! Пойди лучше проспись! – стоя в углу и прижимая к себе новорожденную, умоляла Эйла.

– Я тебе покажу костёр! – полная праведного гнева, я изловчилась и пнула Веля под колено, а он не остался в долгу и засветил в скулу со всего размаха.

В висках зазвенело – меня швырнуло в сторону. Я споткнулась о деревянную кадушку и упала на спину, а совсем рядом в пол вонзились зубья. Вся жизнь перед глазами промелькнула. 

На улице оглушительно визжали бабы, в доме рыдали роженица и дети, прошмыгнувшие в комнатку. 

– Папка! Папкааа! – пятилетняя девочка бросилась к отцу и вцепилась ему в ногу, но тот отшвырнул её прочь, как собачонку.

– Сделайте что-нибудь! – раздался голос.

– Пусть накажет ведьму! – перебил его другой.

Первым на помощь подоспел Пискун. Сделав кульбит в воздухе, он выпустил в лицо Велю серое облачко, и под крышей дома мгновенно разлилось зловоние, будто это сделал не тиин, а скунс. Вель закашлялся, согнувшись пополам – в этот момент ворвались двое мужиков и скрутили болезного.

– Пустите! Кхе-кхе-бхых! Пуститеее!

– Эл, ты как? – Пискун спланировал мне на грудь, и я поднялась, слегка пошатываясь. 

– Нормально… – подавив приступ кашля, кое-как выбралась на свежий воздух и привалилась спиной к стене.

Фуух... Из меня едва не сделали поросёнка на вертеле. Весёлый мир, ничего не скажешь. Как говорят, хороший тамада и конкурсы интересные.

Мимо мужики протащили брыкающегося пьяницу и, невзирая на брошенные охрипшим голосом проклятья, окунули в бадью с водой. А потом ещё раз. И ещё. 

– Простите, нейра, – держа на руках свою кроху, ко мне подошла Эйла. Она была слабой и бледной, еле на ногах держалась. А подол рубашки измазан кровью.

– Куда ты? А ну-ка быстро ложись, – схватив под локоть роженицу, я завела её обратно в дом. Дверь была открыта нараспашку, и едкий запах почти выветрился. Не думала, что мой Пискун такой вонючка. Зато с ним и перцовый баллончик не нужен!  

Перетрусив, тиин забился в самые глубины моего кармана и сидел там тихо, как мышка. 

– Ты молодец, Пискун. Настоящий рыцарь.

Тихий голосок отозвался:

– Зато ты просто мастерица притягивать неприятности, Эл. А это только третий день...

В доме царил погром. Хорошо, что мой чемоданчик не пострадал! Зато на полу была разлита грязная вода и валялись брошенные вилы. В дом вбежала девочка лет пятнадцати, дочка Эйлы, и принялась споро убираться.  

И вдруг подумалось – да, в семье одни девочки. Бедность, но дети чистые и опрятные, видно, что здоровенькие. Велю бы пить бросить да за ум взяться, а там и дом с участком в порядок привести. Ладно, сейчас главное успокоить плачущую роженицу, которая пыталась накормить малышку, а потом можно и с этим дебоширом побеседовать. По душам, так сказать. 

6. Глава 6.

Когда всё успокоилось, Эйла с малышкой уснули, а любопытные разбежались, я вышла на улицу. Теми зеваками, что не спешили кидаться на мою защиту, оказались дружки Веля. Они частенько выпивали вместе, вот и сейчас прибежали поддержать товарища и посмотреть, как он будет наказывать “чёрную ведьму”. Может, именно они его и надоумили устроить расправу? А что потом отвечать придётся, пьяные мозги не подумали.