— Я унесла остатки мыла и склянки. Спрятала их в прачечной. Думала отдать, когда вы выздоровеете, — Она криво улыбнулась, посмотрела на мои перевязанные руки и вздохнула. — Хорошо, — наконец произнесла она. — Я сделаю это. Но если лорд узнает…

— Он не узнает, — твердо пообещала я.

Той ночью я почти не спала. Я сидела у окна, глядя на звезды и сжимая в руке мешочек с монетами от леди Кассиан. Мой план не рухнул, он трансформировался в нечто иное. Возможно, мне предствится шанс сбежать от него во время поездки, или я найду возможность выбраться из Драконьего Утеса.

На рассвете я уже была готова. Я стояла у кареты, запряженной четверкой вороных коней. Дамиан появился через несколько минут. Он был одет в дорожный костюм, но даже в простой одежде от него исходила аура власти и опасности.

Он окинул меня холодным взглядом, затем посмотрел на небольшой дорожный саквояж у моих ног, в котором лежали мои самые ценные вещи — деньги, мыло и немного масла.

— Это тебе не понадобится, — сказал он.

Он кивнул слуге, и тот тут же подхватил мой саквояж, чтобы унести его обратно в дом.

Сердце споткнулось о ребра и забилось в горле.

— Но там мои вещи! — запротестовала я.

— Все, что тебе понадобится в дороге, уже в карете, — отрезал он. — А все, что тебе понадобится в Драконьем Утесе, тебе предоставят. Садись.

Он открыл дверцу кареты, и его жест был не приглашением, а приказом. Я осталась стоять на месте, глядя на то, как уносят мою единственную собственность.

— Я сказал, садись в карету, Кристен.

23. 31

В этом небольшом кожаном мешке было все — мои деньги, мое мыло, моя единственная связь с планом побега. Потерять его сейчас означало потерять все.

— Подожди, — голос прозвучал на удивление громко и твердо.

Слуга замер на приличном от нас расстоянии, растерянно глядя то на меня, то на своего господина. Я сделала шаг вперед, прямо к Дамиану, заставив себя посмотреть в его холодные, непроницаемые глаза.

— Мне нужна эта сумка.

Он молча смотрел на меня, и я видела, как в глубине его глаз залегла тень удивления. Похоже, он ожидал другой реакции, а не просьбы, произнесенной ровным тоном. Я не дала ему времени ответить.

— Что ты хочешь за нее? — спросила я, и сама поразилась своей смелости. — У всего есть цена. Какова твоя?

Он хмуро усмехнулся, и эта усмешка была полна презрения.

— Решила поторговаться? — он медленно обошел меня по кругу, как хищник, изучающий странную, незнакомую добычу. — Это на тебя не похоже, Кристен.

Я молчала, выдерживая его тяжелый взгляд. Он остановился напротив меня и сделал глубокий, медленный вдох.

— Я чувствую запах, — тихо сказал он. — Лаванда. — Его взгляд впился в мой. — В этом саквояже твое мыло. То самое, что я приказал уничтожить.

Внутри все похолодело. Он знал. Конечно, он знал. Я совсем забыла, что он не просто человек. Его чувства были острее, тоньше.

— Это значит, — его голос стал еще тише, но от этого только более опасным, — что кто-то из слуг ослушался прямого приказа. Кто-то в моем доме посмел пойти против моей воли, чтобы услужить тебе.

Он сделал еще один шаг, сокращая дистанцию между нами до минимума.

— Это была Герта? — он задал мне в лицо тихий вопрос. — Она всегда была к тебе слишком привязана, уверен и на службу в мой дом пошла только из-за тебя. Или это была твоя вечно сочувствующая сестрица? Хотя в последнем я искренне сомневаюсь. Лея против меня не пойдет.

Я молчала, мое лицо было каменной маской. Я не выдам Герту. Никогда.

— Молчишь, — он криво улыбнулся. — Что ж, это делает ситуацию еще интереснее. Цена за предательство в моем доме очень высока, ты не находишь? Сначала твоя жизнь, теперь жизнь служанки…