— Кристен! Я… я тебя искала…

От неожиданности она неловко взмахнула рукой, зацепив длинным рукавом своего платья горячую медную трубку, идущую от котла. Равновесие аппарата, и без того шаткое, было нарушено. Тяжелый котел опасно накренился, готовый вот-вот рухнуть на пол и расплескать драгоценное, кипящее содержимое.

Я не думала. Я бросилась вперед, инстинктивно пытаясь спасти свое творение. Я успела подхватить раскаленный медный куб обеими руками, с трудом удерживая его вес и возвращая на место.

Аппарат был спасен.

— С-с-с-ш-ш… — я отдернула руки, и из горла вырвалось сдавленное шипение.

Боль была ослепляющей. Все звуки мира свелись к оглушительному реву в ушах, а все ощущения — к нестерпимому жару, вцепившемуся в мои ладони. На белой коже мгновенно вздулись уродливые пузыри, и я с трудом сдержала крик, закусив до боли губу. Мои руки. Мой единственный инструмент, моя единственная надежда на спасение — теперь были бесполезны.

— О, Боги! Кристен! Твои руки!

Испуганный возглас Леи вырвал меня из пелены боли. Она подскочила ко мне, ее лицо было искажено ужасом.

— Прости! Я не хотела, я клянусь! Я просто… я хотела поговорить, извиниться за вчерашнее… Я не знала, что он такой горячий!

Ее причитания были как жужжание назойливой мухи. Мне было все равно, чего она хотела. Она вторглась в мое единственное убежище. Она разрушила все.

— Убирайся, — прошипела я сквозь стиснутые зубы, качая головой. Боль была такой сильной, что перед глазами плыли темные пятна. — Просто… убирайся отсюда. Вон!

Моя злость, кажется, напугала ее больше, чем вид моих ожогов. Она отшатнулась, ее глаза наполнились слезами, и, всхлипнув, она выбежала из сарая.

Я осталась одна, беспомощно глядя на свои изуродованные руки. Что теперь? Я не могла даже прикоснуться к чему-либо. Я не могла закончить работу. Я была в ловушке.

Через несколько минут дверь снова распахнулась. На пороге стояла Герта. За ее спиной маячила бледная тень Леи. Взгляд кормилицы скользнул по моим рукам, затем обвел сарай — перегонный аппарат, разложенные на столе ингредиенты, склянки для масел. Ее лицо стало суровым, как у судьи.

— Великие Светлые… Миледи, что же вы наделали…

Она решительно вошла внутрь, подошла ко мне и осторожно, едва касаясь, взяла мое запястье, чтобы рассмотреть ожоги.

— Это нужно немедленно обработать. Сами вы не справитесь.

Она посмотрела мне прямо в глаза, и в ее взгляде не было жалости. Только мрачная констатация факта.

— Нужно звать лекаря. И лорд… лорд Арден должен об этом узнать.

Герта действовала быстро и решительно. Она тут же отправила окаменевшую от ужаса Лею за холодной водой и чистыми тряпками, а сама помогла мне сесть на старый ящик, не давая дотронуться до чего-либо обожженными руками. Боль пульсировала от ладоней к плечам, и я с трудом удерживала сознание.

Я не знала, сколько прошло времени, но скоро в дверном проеме сарая появилась высокая темная фигура, и мое сердце сжалось от страха. За спиной Дамиана семенил старик-лекарь со своим чемоданчиком.

Дамиан вошел внутрь. Его взгляд сначала упал на мои руки, которые Герта как раз поливала холодной водой, а затем медленно, с убийственной дотошностью обвел все помещение. Он увидел перегонный аппарат, который все еще источал тонкий аромат жасмина. Увидел разложенные ингредиенты, заботливо расставленные склянки, готовое мыло. Его лицо превратилось в ледяную маску, но в глубине глаз полыхал гнев.

Он проигнорировал всех. Подошел прямо ко мне и опустился на одно колено, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Объясни, — приказал он одним словом.