— Что-то мне нехорошо, — сказал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки неподдельной усталости. — Магия отняла слишком много сил. Пожалуй, я отдохну.

Он посмотрел на меня в упор. А я все поняла. Он слышал, что вечером должен прийти Клин. И решил остаться здесь, на моей территории, чтобы встретить своего соперника. Собака ты на сене, а не дракон.

11. 11

— Что ж, раз вам нездоровится, милорд, — произнесла я с самой сладкой и фальшивой улыбкой, на какую была способна, — я не могу выгнать вас на ночь глядя. Придется вам довольствоваться моими скромными условиями.

— Меня устроит.

«Ну-ну», — подумала я и, развернувшись, повела его на второй этаж. Лестница больше не скрипела под его тяжелыми шагами — магия Дарека поработала на славу. Это было странно — идти по своему дому в сопровождении мужчины, который еще вчера был моим мужем и судьей, а сегодня превратился в незваного гостя и бесплатную рабочую силу.

Я открыла дверь в комнату напротив своей. Она была абсолютно пустой, но идеально чистой — магия Дарека вылизала ее до блеска, избавив от вековой пыли и запаха тлена.
— Располагайтесь. Боюсь, с удобствами пока туго.

В комнате, залитой лунным светом из нового, безупречно прозрачного окна, стояла лишь кровать с голым дощатым настилом. Никакой мебели, никаких занавесок. Аскетично до неприличия.
— Вещей у меня, как вы понимаете, немного, — я развела руками, изображая бедную родственницу. — Могу пожертвовать для вас старый матрас, набитый лавандой. Он лежал в шкафу и почти не использовался. А чтобы вы не замерзли…

Я вернулась в свою комнату и открыла старый, но крепкий шкаф. Достала тот самый меховой плед, который мне, видимо, по доброте душевной, упаковали в дорогу. Это была единственная по-настоящему роскошная вещь в этом доме. Отдавать его, пусть и на время, было немного жаль. Но жест был красивый, и я не могла отказать себе в этом маленьком представлении.
— Вот, — я протянула ему мягкую, тяжелую шкуру. — Могу одолжить. Не хотелось бы, чтобы вы простудились. Это может плохо сказаться на вашей магической силе.

— Благодарю, — процедил он сквозь зубы.

— Пустяки, — бросила я и, оставив его обустраиваться, спустилась на кухню. Нужно было домыть посуду и обдумать свое положение.

Весь вечер дом гудел от напряжения. Мы не разговаривали. Я занималась своими делами на кухне, методично отмывая тарелки, а он ходил по дому, как лев в клетке. Его шаги наверху были тяжелыми и нервными. Я чувствовала его взгляд, когда он останавливался в дверном проеме кухни. Он не просто смотрел — он всматривался, изучал, пытался понять, что со мной не так.

Один раз, когда я вытирала стол, он не выдержал и вошел на кухню, остановившись посреди комнаты. Его тень от пламени очага упала на меня, заставив вздрогнуть.

— Ты другая, Оливия.

Я замерла, моя рука с тряпкой застыла над столешницей. Сердце пропустило удар. Страх. Холодный, липкий страх, что он догадается. Нельзя. Нельзя, чтобы он понял, что я — не она. Я решила, что молчание — лучшая тактика. Я медленно повернулась к нему, посмотрела пустым, ничего не выражающим взглядом и снова отвернулась к мойке. Это сбило его с толку. Он явно ждал ответа, вопроса, любой реакции. Но не этой стены безразличия. Он постоял еще немного, тяжело вздохнул и, не найдя больше слов, ушел наверх. Я услышала, как хлопнула дверь в его комнате.

Первый раунд остался за мной. Но я знала, что это только начало.

Я закончила с посудой и села за стол с чашкой травяного отвара. Напряжение было почти невыносимым, и я с нетерпением, смешанным с тревогой, ждала вечера, когда должен был прийти Клин. Дарек ходил по дому, как лев в клетке, периодически останавливаясь в дверном проеме кухни, чтобы бросить на меня свой изучающий, тяжелый взгляд.