— Спущусь на кухню, — устало ответила я ему. — Попрошу покушать, ну и, — с тоской осмотрев чулан, нехотя признала: — И что-нибудь, кроме воды и старых тряпок. Может, щётку какую. Жди, Миллилитр. Я скоро.

— Милкилинт, — привычно поправил меня фамильяр. — И мне принеси что-нибудь. Только без глютена. А то у меня непереносимость…

— Мюнхгаузен у тебя, — не дала я ему продолжить, шустро выскакивая в коридор, не желая тратить время на бессмысленный спор.

За ночь наслушалась.

Спустившись по лестнице на первый этаж, я старалась ступать как можно тише, прислушиваясь к обстановке в доме. Или в замке, что будет точнее. Солнце давно встало, здесь должна кипеть жизнь, но… было подозрительно тихо. Если не считать завывание ветра, скрипы и какое-то странное металлическое лязганье. Ко всем этим звукам я уже привыкла, считая их не более чем фоном. Если бы и с остальным было так же легко смириться…

Даже рада сейчас была, что здесь нигде не было зеркал. Представляю, какой у меня сейчас вид. Такой же, как у местных. Грязный, помятый и без надежды на светлое будущее.

— Доброе утро, — нерешительно поздоровалась я с Анной, когда зашла в кухню. — Как… ваша рука?

Женщина ловко подкидывала дрова в очаг, распаляя и так не маленький кострище.

— Пришлая, — кивнула мне женщина, не особо отвлекаясь на меня от своего занятия. — Господин Дерби рассказывал, что хозяин ночью привёз тебя обратно.

— Господин Дерби? — переспросила я, запоминая новое имя.

— Управляющий наш, — вытерев тыльной стороной ладони проступившие на лбу капли пота, Анна повернулась ко мне. — Второй после хозяина. Ты чего хотела?

— Душ, зубную щётку и маску для волос, — прошептала я, перед тем как громко произнесла: — Герцог выделил мне комнату на втором этаже. Замечательную, просторную, но… несколько запущенную. Я бы хотела попросить у вас какие-то средства для мытья. Чистые тряпки, возможно, щётки. Жидкость для удаления пятен, — добавила без особой надежды, не видя в глазах собеседницы понимания. — А также чистое постельное и… поесть.

С минуту Анна молчала, переваривая услышанное.

— Так тряпки все в чулане, аккурат на втором этаже, в конце по коридору правого крыла, — наконец произнесла кухарка, указав расположение выделенной мне комнаты. — Там всё и найдёшь, чтобы прибраться.

— Чудесно, — выдохнула я, посмотрев на свои стёртые пальцы.

Интересно, сколько я здесь проживу, если мне даже с уборкой не справиться? А что дальше будет? Гигиена здесь на таком же уровне. В том числе и личная.

Мамочки… я даже глаза прикрыла, вспомнив о необходимых раз в месяц каждой женщине мелочах. С этим то мне что делать?!

— Что-то взбледнула ты, — заметила Анна, начав громыхать посудой. — Садись, пришлая. Покормлю тебя, пока нет никого.

16. Глава 16. Повезло нам с хозяином!

Я никогда не любила каши. Знала, что есть их нужно, как и про все положительные свойства, но всё никак не могла приучить себя к ним.

И сейчас, смотря в непонятного грязного цвета жижу, из которой неаппетитно торчала куриная лапа, я поняла, что на каши даже смотреть не смогу никогда.

— С потрохами, — с гордостью заявила мне Анна, положив рядом с миской ломоть хлеба. — Повезло нам с хозяином. Что бы там ни говорили, а сердце у него доброе. Вона, — она указала рукой в сторону стены. — У этих с осени до весны лишь на хлебе сидят. А у нас всегда и мяско есть.

— Повезло, — выдохнула я, беря в руки хлеб, и начала отщипывать от него кусочки, отправляя в рот.

Назвать мяском куриные потроха — это сильно.

Начинаю завидовать «вон этим». Чувствую, буду как они, до весны на выпечке сидеть. Если доживу…