– Розовый принц это не шутки, – угрюмо начал Зверобой. – Многие его боятся и неспроста. Это рыцарь, не менее чудовищный, чем монстры, которых он якобы призван убить. Тело его прорастает кустом розы, потому как силы свои он получает от Колыбели. Только мы с Астиномой были там внутри.

– Он держит в Колыбели и других детей?

– Его приспешники, – заявила Астинома. – У всех них одно низменное желание. Розовый принц держал меня в клетке. Но я сбежала. А это значит, что он приложит все силы своего бессердечия, чтобы отыскать меня.

– Он твой отец, да? – шёпотом спросил Одиссей.

Астинома с грустью кивнула.

– Он не хочет, чтобы я улетала с остальными.

– И всё же не понимаю: почему роза? Вы не пробовали его поджечь? Или, наоборот, полить? Может, он стал бы добрее.

– Для тебя это шутки? – возмутился Зверобой и стремительным шагом настиг Одиссея. – Давай-ка я расскажу тебе, насколько разрушительным может быть розовый принц.

В иссохшем замке, что вырос на увядающей силе леса, каждое утро собирается с полдюжины цирюльников вокруг этого уродливого создания. Они подстригают проросший мох под ногтями, срезают выступающие раструбом ветви из жил, а ещё, разумеется, срезают всю листву с нечёсаных волос. Говорят, что розовый куст внутри принца доставляет ему нестерпимую боль и с каждым днём всё ретивее, оттого он быстрее свирепеет. И слеп этот монстр на один глаз, потому как изнутри ему пробил склеру и выпустился наружу пушистый бутон розы. И сколько бы не срезал егопринц, завязь прорастает снова и снова. Когда-то тот самый глаз был оцарапан этим, – Зверобой выудил из ножен узкий меч с полуоткрытым эфесом. Блестящая рукоять и острый клинок – у Одиссея при беглом изучении не осталось никаких сомнений, что это был волшебный меч. Его лезвие, узкое, слегка изогнутое на конце, сияло в свете огней золочённым блеском. Округлая рукоять с витиеватыми дужками крепко сидела в руке Зверобоя. Тот продолжил: – Розового принца невозможно умертвить, покуда живо его узилище – Колыбель. Он питает свои силы от огромного куста, что растёт в саду в самом сердце замка. И пока жив тот скрюченный куст, принц будет возрождаться вновь и вновь.

– А если уничтожить куст?

– Можно, – протянул Зверобой.

– Дай угадаю: куст можно срубить только этим мечом? Он ведь волшебный, так?

– Да. Его зовут Нотунг. Но даже с ним нужно ещё добраться до принца, чтобы убить. А сделать это почти невозможно. Да и куст под надёжной защитой.

Одиссей заметил краем глаза, сколь бледным сделалось лицо Астиномы. В досаде она закусила губу, болезненно выкатились её округлые глаза. Дрожащие пальцы сжались в кулаки, и надорванный, почти трескучий голосок вскрикнул:

– Фафнира нельзя убивать!

– Тс-с! – шикнул Зверобой.

– Не шикай на меня, – отрезала Астинома. – Как смеете вы обсуждать при мне убийство моего отца?

– Фафнир – не твой отец, – отрезал Одиссей.

– Ты ничего не знаешь: ни про Фафнира, ни про меня.

– Заткнитесь! Не произносите его имя! – завопил Зверобой.

– Отчего же? Ты боишься? – глумился Одиссей. – Разве не мы здесь трусы?

– Я не боюсь! А ты ничего не понимаешь.

Одиссей, окружённый багровыми лицами ребятишек, осклабился и прыгнул на ближайший валежник. Поймав суровый взор Астиномы, он высунул язык и громко пролепетал:

– Фафнир! Фафнир!

– Умолкни! – Зверобой настиг Одиссея и стянул того на землю, зажав ладонью рот. – Розовый принц слышит каждого, кто рискует произнести его имя. Он со своей армией прознает, что мы прячемся здесь. И явится вместе с Сивиллой и этим злым гномом.

– Когда я встречу Альбериха… – начал Иниго.