Кухня небольшая, но функциональная. Электрическая плита, микроволновка, мультиварка, посудомойка, большой двухкамерный холодильник. Мне нравятся теплые рыжевато-коричневые тона гарнитура. Еще нравится барная стойка и стулья возле нее.

- Что мне приготовить?

- Решай сама. – Он пожимает плечами, усаживаясь за эту самую барную стойку. – Только без глупостей. Иначе останешься и в темноте, и в тишине, и без еды.

Угроза произносится спокойным голосом, но звучит очень серьезно, аж мороз по коже. Я пожимаю плечами – и мыслей не было начать сражаться. Я не настолько глупая: даже если мне удастся ранить Андрея, я не смогу далеко уйти. А раз он не собирается меня убивать и просто отпустит, то лучшая стратегия – просто ждать и по возможности улучшать свое положение.

Смотрю в холодильник. Он забит до отказа. Замечаю внизу баночку с остатками черешни и жутко хочу хоть пару штук, но пока не решаюсь. Зато нахожу упаковку куриного филе, банку сливочного соуса, стручковую фасоль, перец и другие овощи. Следующая догадка оказывается верной: на полке нахожу кучу пачек с макаронами. К собственному удивлению замечаю среди них гречневую собу и хмурюсь. Андрей не похож на любителя такой еды.

- Ты что, просто хватал первое, что попадется под руку? – спрашиваю я.

Оборачиваюсь и понимаю, что мужчина задумчиво пялится на мои ноги, которые чуть менее чем полностью открывает рубашка. Заливаюсь краской: этот удивительно мужской оценивающий взгляд меня немного пугает.

- Можно я приготовлю собу в сливочном соусе с курицей и овощами?

- На здоровье. Осторожней с ножами.

- Боишься? – улыбаюсь.

- Я справлюсь с тобой, даже если будешь вооружена газонокосилкой. Просто предупреждаю. Хочешь вина?

- Серьезно? – Я не верю собственным ушам.

- Пол бокала. Чуть-чуть белого, раз уж ты поклонница китайской кухни.

Он открывает бутылку, пока я режу мясо соломкой, и все это время мне ужасно смешно. Мы словно на свидании, только оно с каким-то горьким привкусом.

Бокал запотевает от холодного золотистого вина.

- Что это?

- Рислинг. Летнее вино, но другого нет.

На вкус, хоть и полусухое, очень фруктовое и легкое. Я делаю большой глоток и замираю от наслаждения. По телу разливается приятное тепло. Только я не уверена, от чего оно, от вина или скользящего по открытым участкам кожи взгляда.

- Не смотри так, - прошу.

- Как?

- Как мужчина.

- Я же мужчина.

- Который меня похитил. Ты обещал меня не трогать.

- Я и не трогаю.

- Взгляд тоже может прикасаться.

- Может, стоит пересмотреть соглашение?

- Ты меня ненавидишь.

- О, да. Ненавижу.

- За что?!

Я не выдерживаю и бросаю нож. Поворачиваюсь к нему, едва не расплескав вино.

- Я виновата, да! Я совершила плохой поступок, но мне было двенадцать! Понимаешь?

- Ты не понимала, что творишь? Не знала, что так делать плохо? Не догадывалась, что лжешь?

Он задает вопросы, ответы на которые причиняют боль и мне самой.

- Знала, конечно. Я не могла ему противостоять. Как ты себе это представляешь? Папа, я не стану делать то, что ты просишь?

- Да, примерно так.

Его глаза темнеют. От вина или болезненных воспоминаний?

- Я не смогла бы.

- Он тебя бил?

- Нет.

- Морально издевался?

- Нет.

- Тогда ты права. Я не понимаю. Я долго хотел забыть и тебя и твою ебнутую семейку, которая лишила меня жизни. И знаешь, что заставило меня передумать? Знаешь, в какой момент ненависть к тебе трансформировалась в желание уничтожить тебя, запереть здесь навсегда?

Я задыхаюсь от ярости в его голосе и отшатываюсь. Мне уже меньше нравится идея, я, пожалуй, готова вернуться на чердак.