- Когда нанял детектива, чтобы найти сына. И он принес мне фото. Вот и скажи мне, какой лживой дрянью надо быть, чтобы сначала чуть не упечь за решетку меня, а потом трахаться с моим сыном?!

Кажется, я сплю. Трясу головой, пытаясь понять, что он несет, но ровным счетом ничего не понимаю.

- Тр… что? Спать с твоим сыном? Я не сплю… я ни с кем…

- О да, давай, расскажи мне, что девственница в двадцать два года. Я видел тебя с ним, я долго за тобой наблюдал. Как вы ходили по кафешкам, как ты ездила к нему на выходных. Я всегда был рядом, смотрел и представлял, как ты будешь умолять меня, просить прощения и ползать в ногах.

- У меня ничего с ним нет! – кричу я. – Я даже не знала, что это твой сын!

- Я, по-твоему, слепой дебил?! – у Андрея срывает крышу.

- Да! Я – репетитор по высшей математике!

Он замирает, не сделав и шага в мою сторону.

- Я закончила мехмат! Твой сын готовится поступать на приборостроение и я готовлю его к первому курсу по вышке и к ЕГЭ! Он же младше меня, ему всего семнадцать! Как ты мог подумать…

Я нервно смеюсь и одним махом допиваю вино, а Андрей стоит растерянный и обескураженный.

- Репетитор? Ты – репетитор?

- Что тебя удивляет?

Затем я слышу совсем уж странное:

- Ты же блондинка!

- Эй! Ты можешь меня похитить, можешь запереть на чердаке, но оскорблять – это уж слишком. У меня красный диплом. И я хороший репетитор. А ты сбил сыну всю программу. Представляю, как он сейчас матерится и ищет нового репетитора. Еще и отзывов на меня везде понапишет пакостных. Я с ним сплю… капец! Как можно было до этого додуматься?

- А что тебя удивляет? На тебя можно клюнуть.

- Вот спасибо!

- Что я должен был подумать?

- Что-то кроме «оговорившая меня девчонка нашла моего сына и коварно решила добить меня, закрутив с ним роман». Я не знала, что Митя – твой сын. И я с ним не спала. Я…

Прикусываю язык, но Андрей уже все понимает.

- Ни с кем не спала?

- Это не твое дело.

- Верно. Но мне интересно. Почему в двадцать два года ты девственница?

- Потому что гладиолус. Устроит такой ответ? Или я не имею права распоряжаться своим телом? Конечно, для того, кто везет девушку в багажнике, это удивительно. Но все же иногда бывает.

- Такие, как ты, без внимания не сидят.

- И что же во мне такого особенного?

В крови играет алкоголь. Я выпила совсем чуть-чуть, но коктейль из адреналина и вина непередаваемо крышесносный.

- Не знаю.

Он преувеличенно неспешно рассматривает меня. Бесит. Бесит оценивающий взгляд.

- Волосы, например.

- Что с моими волосами?

- Ничего, - улыбается, подонок. - Красивые волосы. Я люблю, когда у девушки длинные волосы.

- Ах, так?!

Я уже не соображаю, что делаю, злость накрывает с головой. Хватаю лежащие на столе ножницы, которыми разрезала упаковку с лапшой, и, зажав в руке толстую прядь волос, кое-как отрезаю ее. Затем еще одну и еще. Получается ужасно, срез кривой и неаккуратный, а волосы из изящных локонов превращаются в странные патлы. Андрей смотрит на это с ироничным удивлением, его будто забавляет моя злость.

Вспышка мимолетна, секунда - и вот я уже стою и смотрю на Тихомирова, чувствуя себя той маленькой девочкой, которая изо всех сил сдерживается, чтобы не оглянуться в сторону папы. Которой жизненно важно сесть в его машину, ведь у нас с папой общий секрет.

А потом Андрей все с такой же улыбкой спрашивает:

- Ты что делаешь, глупая?

И это получается у него так ласково и нежно, что я застываю с ножницами в руках и смотрю в его глаза, а через секунду его губы накрывают мои.

Руки медленно скользят по телу, повторяя контуры бедер, собирая рубашку, замирают на талии. Я упираюсь ладонями ему в грудь, но сил не хватает, глаза закрываются сами собой. Я так давно не целовалась… а по-настоящему, оказывается, вообще ни разу. Ни один однокурсник, ухлестывающий за единственной девочкой в группе, не может сравниться с поцелуем взрослого и опытного мужчины.