Сестрица же явно успела побывать в салоне красоты, где обзавелась замысловатой укладкой и стильным макияжем. Дорогое платье было из последней коллекции, а туфли стоили целое состояние. В ушах переливались бриллианты, а на правой руке сверкал излишне крупный изумруд.

Впрочем, все это ей несказанно шло. И дорогие стильные наряды, и аромат денег с нотками успеха. Лара знала это лучше всех.

Как и то, что ее красота стоит дорого, а желающих отдать за нее если не душу, то полцарства найдется немало. И ее муж – успешный чиновник в прошлом, а ныне преуспевающий банкир, был одним из них. Она выбрала его за легкий характер и предсказуемость. За это же и не терпела его.

В такт моим шагам позвякивали тяжелые серебряные браслеты на запястьях. Я любила серебро и искусно выполненную работу одаренных мастеров. Наполняя свой ларчик, я привозила диковинки из разных стран, и со временем он превратился в пузатый сундучок из темного дерева, обитый серебром и украшенный разноцветными самоцветами. Откуда я неспешно доставала украшения, подбирая их к наряду. По первости муж считал это странным, привыкнув, что жены его партнеров увешаны драгоценными камнями как новогодние елки. Потом привык и стал усердно пополнять мою коллекцию. Но все, что дарил он, все же приходилось держать в сейфе.

Но все это в прошлом и теперь не имело никакого значения.

Сестрица волновалась, и это было непривычно. Но тщательно продумала, как будет развиваться встреча, как будет она блистать в диалогах и паузах. И это уже вполне типично.

В этом тоже мы были с ней не похожи. Я любила театр лишь на сцене, а она не видела без него жизни.

Так во всем. Даже внешне, мы были похожи разве что цветом волос, но и это еще в подростковом возрасте Лара исправила. После долгих экспериментов она осталась шатенкой, что несомненно было ей к лицу.

Впрочем, осознание того, что сестрица мне не ближе любой прохожей, пришло ко мне поздно и стоило слишком дорого. Но за наивность, равно как и глупость, всегда приходиться платить дорогой ценой. Заплатила и я. Сполна.

– Белль! – приложив руку к груди, охнула сестрица.

Бросилась ко мне. Но вдруг остановилась. Наши взгляды встретились. Лара заметно побледнела.

Я не прятала глаз. Ведь я дала себе слово быть храброй.

Обогнав мать, ко мне подбежал Киря. Племянника я любила. Славный мальчишка. Совсем недавно ему исполнилось пять, но я сидела под замком в психушке и пропустила его праздник.

Склонившись к малышу, я крепко его обняла. Он что-то забавно лепетал, а мне слышалось, как трещит моя никчемная броня.

– Изабелла, – шагнул ко мне Федор, муж Лары. – Очень рад тебя видеть… в добром здравии.

Федор смутился и сбился на полуслове. Он был хорошим человеком, и именно поэтому последние наши встречи были мукой для меня.

– Что ж, – громко сказал Давид, и от звука его голоса я содрогнулась. – Все к столу.

Киря посмотрел на меня удивленно. Потянул за руку и тихо, чтобы никто из взрослых не услышал, спросил:

– А мороженое будет?

– Не знаю, малыш, – призналась я, переходя на шепот. – Но, если что, я знаю, где хранят конфеты.

В столовой уже все было готово к приходу гостей. Угощенья были великолепны. Но вряд ли кто-то почувствовал их вкус.

Федор неловко ерзал на своем месте. Бледная и непривычно молчаливая Лара царственно сидела подле него. Расположившийся во главе стола Давид мало интересовался гостями, но с меня глаз не спускал. И пламя пожара казалось райским садом по сравнению с тем, что я чувствовала рядом с ним.

Первым не выдержал Федор. Кашлянув, он спросил робко: