Еще по возвращении в дом мужа я поняла, что он отпустил всю прислугу. Не могу сказать, что меня это огорчило. Ибо в помощи я не нуждалась, а дом и сад, за которыми невозможно было уследить в одиночестве, вполне могли пережить некоторое время без тщательного пригляда. Однако мне было немного грустно, что я не повидаюсь с Полли, нашей чудесной домоправительницей, которую побаивались все. И даже сторонился Давид.

Полли, Полина Романова, пришла в дом Строгановых, когда Давиду едва исполнилось десять. Невысокая, пышная, невероятно шустрая и всегда румяная блондинка сразу же взяла под свое крыло как хозяйство семьи, так и ее домочадцев.

Работала она не покладая рук, никогда ни о чем не забывала и относилась очень бережно к людям и вещам. Несмотря на бесконечную занятость, она успевала хлопотать и о собственном доме. Растила двух румяных дочерей и с нежностью журила своего доброго, но не поспевавшего за темпом жены, мужа.

Мое знакомство с Полли состоялось накануне свадьбы. Кажется, я привязалась к ней еще до того, как успела встретить. Но теперь радовалась, что ее нет в особняке.

Не уверена, что смогла бы смотреть ей в глаза после всего того, что случилось.

Приготовления к ужину я намеренно проигнорировала. Но прячась в студии, я видела, как приехала машина с логотипом ресторана, который так нравился Давиду, и шустрый персонал, неся разнообразную снедь, скрылся в особняке.

Потеряв интерес к происходящему, я пробежалась взглядом по своей студии. По задумке архитектора, построившего особняк, здесь должен был располагаться зимний сад. Просторное помещение на втором этаже, занимавшее значительную часть крыла здания, подходило для этих целей идеально.

Возведенные полукругом стеклянные стены были украшены французским балкончиками с витыми чугунными решетками и увенчаны прозрачным куполом, сквозь который в комнату вливался поток света. Я любила свою студию в любую погоду, ведь она всегда была хороша. И вид, открывавшийся сразу на три стороны света, завораживал меня неустанно. Я проводила здесь большую часть своего времени, ведь это место было и моим замком, и моей крепостью. Так было всегда, но не теперь.

Я тяжко вздохнула и присела на краешек софы. Проведя пальцами по нежно-бирюзовому велюру, прикрыла веки. Мне вновь стало казаться, что я погружаюсь на дно глубокой реки. И тяжесть ее вод давит на меня нестерпимо, не оставляя шанса вздохнуть, выбраться. А где-то наверху смыкается лед неподъемную толщею.

Послышалось шуршание шин по дорожке из гравия. Уже зная, что увижу, я все же подошла к окну. Объехав по кругу величественную клумбу с гортензиями, машина сестры остановилась у самых ступенек. Пожелав себе быть сильной, я отправилась встречать гостей.

Ступая по коридору, я слышала их голоса. Но сердце мое стучало так громко, что слов разобрать не получалось. Впрочем, в этом не было нужды. Я понимала, о чем они говорят. В чем винят меня.

Давид заметил меня первым. Не сводя глаз смотрел, как я приближаюсь, спускаюсь по лестнице, держась за перила. Если он ожидал увидеть во мне раскаянье, то напрасно. Я жалела лишь о том, что мой побег провалился.

Выбирая наряд для ужина, я не мудрствовала. В отличие от Лары, я никогда и никого не пыталась поразить. И доказывать что-либо никому не желала. Я нравилась себе такой, какая есть, и чужое мнение мне было безразлично.

Так и сейчас, я выбрала простой сарафан цвета незабудок и длинные серьги с бирюзой. Заплела длинные волосы, оставив их лежать тяжелой косой на плече. Вот и все мои приготовления.