Впрочем, такое количество людей не считалось чем-то необыкновенным. Большая семья – норма, а не исключение. И у деда, и у отца Липгарта – по восемь детей. Он сам на этом фоне выглядел скромно: «всего» четверо.

Поставив портфель на пол, Андрей Александрович снял шапку, смахнул с нее остатки снега.

– Ау! Есть кто-нибудь?!

Можно было не спрашивать – дома всегда кто-нибудь да был.

На голос из дальней комнаты выскочил восьмилетний Сережка, да из кухни заковыляла к папе самая младшая, Ирочка, всего месяц назад отметившая трехлетие. «Папа, папа приехал!» – наперебой кричали дети. Отец, смеясь, сгреб их в объятия, Сережу чмокнул в макушку, а Ирочку подхватил на руки.

– О, а кто это тут у нас? А мама где же?

– Ну а где ж ей быть? – произнесла Анна Панкратьевна, выходя из кухни с полотенцем в руках.

Липгарт шагнул к жене, поцеловал ее в теплую от кухонного жара щеку. Поставив Иру на пол, стянул с плеч кожаное пальто, в котором ходил даже в сильные холода, и пристроил его на вешалку поверх горы детских вещей.

– Ты когда приехал? – спросила Анна Панкратьевна.

– Да только что. А где все?

– Адель Армандовна с мамой и Таней в магазин пошли. Лиза лежит, ей что-то не очень хорошо с утра – давление поднялось. А девочки где-то за домом во дворе играют.

– Пап, а ты привез из Москвы что-нибудь? – полным надежды голосом осведомился Сережа.