В зале поднялся заинтересованный гул. Взметнулись вверх сразу несколько рук: коллеги хотели задать уточняющие вопросы.

– Речь идет о машине, макеты которой строились еще в тридцать девятом году? – спросил веснушчатый рыжий парень с ЗИСа.

– И да, и нет, – неожиданно подал голос директор ГАЗа. Все повернулись к нему. – На нашем заводе действительно еще четыре года назад начали работу над сменщицей «эмки». Но тогда была проработана только форма кузова, без деталировки.

Пока Лившиц отвечал на вопрос, Липгарт прикрепил к планшету две фотографии. На одной – рисунок легковой машины с покатой задней стенкой кузова и четырехсекционным лобовым стеклом, на второй – Самойлов с папиросой в зубах работает над макетом…

– Вот так выглядел эскиз Валентина Бродского 38-го года, вот так – макет 39-го, – пояснил Липгарт. – Но с тех пор наше понимание того, каким должен быть современный автомобиль, изменилось. Машина не будет похожа на то, что вы видите.

– Можно вопрос? – встал еще один коллега, кажется, с ЯАЗа. – Вы сказали про частного потребителя. Но ведь до войны и тем более сейчас легковые машины в частные руки у нас не продаются. Их можно выиграть в лотерею, ими премируют за особо ударный труд… Вы предполагаете, что после войны у нас появятся автомагазины, а у людей будут деньги на то, чтобы просто взять и купить машину?

– Уверен в этом. За частными машинами будущее. В «Правде» еще в 38-м была статья на эту тему, забыли?

Возразить нечего. Вернее, можно было сослаться при желании на борьбу с частнособственническими инстинктами, но докладчик подстраховался «Правдой», как тут возразишь? Ведь действительно, в июне 1938-го вышла такая статья, мол, настало время для массовой легковой машины для советских людей…

И снова прозвучал голос из президиума. Уверенный в себе, чуть снисходительный, как это и положено голосу начальника:

– Вы сказали, что машина уже проектируется, даже индекс есть, – произнес Качуров. – А официальное задание вам на это давали?

– Нет, – после краткой паузы ответил Липгарт.

На лице Качурова отразилось удивление.

– То есть в разгар войны, когда думать нужно в первую очередь о танках и грузовиках для армии, вы отрываете часть людей и ресурсов от этой работы и занимаетесь… самодеятельностью? – Качуров развел руками. – Ну, товарищи, я тогда вообще не понимаю, зачем мы здесь собирались!

Это был уже не удар под дых, это была выпущенная в упор торпеда. Но отвечать нужно хладнокровно и выверенно, потому что показать слабость – значит сделать подарок оппоненту, назовем его пока так…

– Сейчас основная продукция ГАЗа – это танки, cамоходки, броневики, снаряды для «Катюш», минометы, мины к ним и другая военная продукция вплоть до походных кухонь, – подчеркнуто спокойно произнес Липгарт. – Ее выпуск идет в должных объемах и нареканий не вызывает. Свидетели – директор завода товарищ Лившиц и мой заместитель товарищ Кригер.

– Напомню, что в прошлом году за создание вездехода ГАЗ-64 и броневика на его базе товарищ Липгарт удостоен Сталинской премии, – добавил с места Лившиц, – а в этом году коллектив под его руководством выдвинут на вторую Сталинскую премию за создание танка Т-70. Кроме того, две недели назад товарищ Липгарт удостоен ордена Ленина.

Липгарт кивнул директору: спасибо. Но это еще не все.

– А что касается легковой машины, то ее создание было заложено еще в перспективный типаж института НАТИ в июне 41-го. Действие этого документа никто не отменял. Более того, вы, возможно, не в курсе, но в июне 42-го идея новой машины уже обсуждалась на уровне наркома. Товарищ Акопов может подтвердить!