Зал оживился. Действительно, в большом! Это не 41-й, когда фрицы раскатывали в захваченных в Белоруссии и на Украине полуторках и трехтонках. Теперь наше время ездить на трофейных «Опелях», «Адлерах», «Ауди» и «Хорьхах»!

– Есть предложение начать сегодня с этих докладов. Если нет возражений в отношении порядка нашего совещания, тогда разрешите приступить прямо к докладу, – Акопов пошелестел бумагой на трибуне и, найдя нужную, зачитал:

– Слово для доклада о конструкциях импортных автомобилей и узлов предоставляется главному конструктору автоотдела НАТИ товарищу Душкевичу.

Акопов покинул трибуну и сел в президиуме рядом с плотным незнакомцем в черном костюме. «Качуров», неожиданно всплыла в голове фамилия. Точно, Качуров. Но кто он, откуда знаком? Это не вспоминалось. Да и не столь важно, по большому счету. На таких совещаниях может сидеть проверщик откуда угодно, хоть из Совнаркома, хоть из бесчисленных отделов ЦК.

То, о чем говорил Душкевич, Липгарт и так знал, поэтому и не слушал докладчика. Еще раз приоткрыл папку со своим докладом, прошелся по тезисам, мысленно делая вставки в нужных местах. Поверх доклада лежала купленная на вокзале свежая газета. Бросился в глаза крупный заголовок «Историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск». Победа… победители… Он задумался, словно пробуя слово на вкус, и не сразу заметил, как его толкает локтем Кригер: мол, твоя очередь, давай на трибуну!

Акопов действительно назвал его фамилию. Неужели так быстро закончился доклад Душкевича? А после него еще и главный конструктор ЗИСа Фиттерман говорил о немецких автомобилях? Но времени на размышления уже не оставалось.

Коллеги следили глазами за тем, как плотный, крепко сбитый человек в мятом сером костюме энергичной походкой идет к трибуне, раскрывает кожаную папку. Многие в этом зале недолюбливали его за излишнюю, по их мнению, напористость, иногда – резкость, граничащую с бесцеремонностью. Но отказать в таланте ему не мог никто. Фамилия «Липгарт» в советском автопроме уже давно являлась показателем качества.

– Товарищи, тема моего сообщения звучит так: «Объекты производства Горьковского автозавода имени Молотова на ближайшие годы», – начал Липгарт. – Сразу перейду к делу. Машины первой очереди – грузовые. Это ГАЗ-51, двухосный, грузоподъемностью 2–2,5 тонны и четырехцилиндровым двигателем мощностью 75 лошадиных сил, и ГАЗ-63, двухосный, с приводом на все колеса, грузоподъемностью 2 тонны с тем же двигателем. Шасси 51 и 63 будут использоваться для создания вездеходных и снегоходных полугусеничных моделей. Легковые…

Он на мгновение остановился, переводя дыхание. Посмотрел в зал: слушали внимательно, ярославцы и ульяновцы что-то торопливо помечали у себя в блокнотах, тема грузовиков касалась и их, а во «второй очереди» был еще и трехосный ГАЗ-33, вездеход «для провинции». Да и других важных тем предстояло поднять немало. Отдельный разговор – по двигателям, отдельный – по высокооктановым бензинам (с критикой нефтяной промышленности; нельзя же вечно выпускать «низкооктанку», это же сдерживает возможности двигателистов!) Но как же хотелось побольше рассказать о своей главной мечте – новой легковой машине! Не сухо, утилитарно, как это напечатано машинисткой заводоуправления, а от души. И он сам не заметил, как отступил от заранее утвержденного текста:

– Товарищи, на теме перспектив производства легковых автомобилей в предстоящий период мне хотелось бы остановиться чуть подробнее. Вчера мы все стали свидетелями великой победы Красной армии под Сталинградом. Еще множество таких побед предстоит нам впереди! И с каждым днем мы все ближе к тому дню, когда красное знамя взовьется над столицей врага. Этот день, день Победы, наш народ должен встретить с красивым, новым, современным легковым автомобилем. Таким, чтобы ему радовались наши друзья и завидовали наши недруги. Это должен быть настоящий подарок тем, кто спас страну от чудовищного врага!