С сожалением пришлось прикрыть остатки хлеба все той же салфеткой и, чтобы не соблазняться, отойти к кровати. По дороге на удачу подергала ручку двери, но, как и предполагала, та оказалась запертой.

Тело понемногу размялось и в конечности вернулась кровь. Теперь я уже не чувствовала себя настолько одеревеневшей. Но по-прежнему было немного зябко. Пришлось сдернуть с постели покрывало и завернуться в него целиком.

Страх еще не пробудился. Пока мозг еще не осознавал реальности происходящего, путая с дурным сном. А я чувствовала себя вполне сносно, хоть и немного заторможено.

От нечего делать, принялась снова разглядывать свое временное жилье. Комнатушка ни в какое сравнение не шла с апартаментами в замке Фрадор. Вместо высоких стрельчатых окон с витражами – маленькое окошко, едва пропускающее тусклый вечерний свет, каменные стены не украшены ни гобеленами, ни картинами, а освещение представлено лишь двумя полусгоревшими свечами в подсвечниках. Мебели тоже по минимуму – кровать, на которой я устроилась, поджав озябшие ноги и завернувшись в кокон одеяла, вышеупомянутый столик в нише с окном, небольшой сундучок у изножья и прикроватная тумба. В стене с противоположной стены вырезана еще одна ниша, служащая, видимо, своеобразной полкой для всяких безделиц. Теперь она пустовала, но, судя по следам, на ней недавно что-то лежало. Пожалуй, вот и все убранство.

Страх так и не просыпался. Было, конечно, беспокойство и волнение. Но, я уже пришла полностью в себя, и способность мыслить вернулась. Вряд ли меня собираются убить – иначе, зачем было спасать. Мучить и истязать тоже маловероятно – тогда бы посадили в какие-то казематы в сыром подземелье, а не выделили комнату, единственный дискомфорт которой заключался в скудном освещении и сырости. Но это, судя по всему, тут повсеместно. Такое ощущение, что жилье буквально выдолбили внутри скалы, сделав его прочным и защищенным от любой стихии и нападения. Тут я не могла не восхититься полукровками, какими бы чудовищными они не были, а сообразительности и умения выживать им не занимать.

Да и зачем меня пытать? Я не знаю никаких секретных данных, отцу своему явно не нужна, а жениху тем более – прииски и так у них. Он скорее обрадуется, что невеста сгинула, теперь не придется вступать в ненавистный брак.

Возможно, за меня хотят потребовать выкуп. Что ж придется расстроить своих похитителей – расставаться с золотом никто ради меня не будет.

Вечерние сумерки за окном медленно сменились ночной темнотой. В комнате стало холоднее и темнее. Одна свеча, зашипев, потухла. Я вздрогнула и с опаской посмотрела на вторую. Она тоже медленно, но верно догорала.

Чувство голода стало навязчивым и болезненным. И я решила снова немного перекусить и выпить воды. А как только закончила свой скудный ужин, вторая свеча тоже погасла. Темнота заполнила комнату, как густой смородиновый кисель. Стала удушающей и опасной. Я буквально ощущала, как она заливается легкие вместо воздуха, проникает внутрь, обволакивает, будто липкая паутина. Беспокойство нарастало. Не могли же обо мне забыть, правда? Если украли, значит, я им нужна?

Ожидание медленно подавляло, словно вода, которая стачивает камни. Все здравые рассуждения выветрились из головы, оставив голый, ничем не прикрытый страх. И когда между косяком и дверью внезапно появилась полоска света, я испуганно отпрыгнула вглубь комнаты, стараясь затеряться в затененном углу.

Темная фигура заполнила дверной проем, загородив собой мягкий свет коридора.