Внутри будто все перевернулось. Я смотрела широко открытыми глазами на место, где недавно получил лакомство невидимый зверь, и не могла от страха шелохнуться. Воздух в этом месте шел рябью, как иногда бывает, когда смотришь поверх языков пламени. Там явно кто-то был. И этот кто-то с аппетитом проглотил кость, и с таким же аппетитом мог проглотить и меня.

– Ариэль! – рыкнул лорд Арета.

Я вздрогнула. И с трудом перевела взгляд на хозяина Приграничья. Но краем глаза продолжала наблюдать за зубатым прожорливым невидимкой.

– Давай договоримся так… Либо ты ешь самостоятельно, либо… я тебя кормлю…

Я удивленно нахмурилась и отчего-то уставилась на его пальцы. Длинные, гибкие. Созданные для искусства, а не для войны. В горле тут же пересохло, по позвоночнику будто провели острым коготком. Ткань платья показалась слишком грубой и раздражающей кожу.

– Не надо, – тихо прохрипела, стараясь унять неуместную фантазию. Перед глазами возникли странные картинки, в которых лорд Арэта кормит меня кусочками пищи из собственных пальцев. Стало стыдно и жарко. Я не ребенок, чтоб со мной так обходились! – Я буду есть, – на секунду прикрыв веки, пообещала своему похитителю. Спасительная темнота перед глазами прогнала позорные видения.

Положив себе на тарелку маленький кусочек куриной грудки, немного горошка и половинку яблока, принялась ковыряться в еде. Руки немного подрагивали, пришлось крепко упереться предплечьями в край стола. Нацепив на вилку чуть-чуть мяса, отправила в рот и едва не застонала от наслаждения. Блюдо было очень вкусным… или мне так казалось из-за голода. Таким сочным, в меру соленым. На языке чуть пощипывал острый перец, ненавязчиво ощущался запах тмина. У Арэты явно были деньги, если он мог себе позволить дорогие специи.

Я снова отрезала кусочек и с аппетитом проглотила. Почти не жуя. И тут же мысленно себя отчитала. Так не пристало вести себя принцессе. Еду нужно жевать медленно и долго, как подобает воспитанной мадемуазель. А так хотелось отбросить приличия и накинуться на все эти восхитительные угощения. Хоть на секунду забыть о треклятых правилах, вбитых в подкорку. Но костяшки пальцев привычно заныли от болезненных воспоминаний. Сколько раз я по ним получала, когда, по мнению воспитателей, вела себя не как приличная девочка. Мне хватило нескольких наказаний, чтобы в голову накрепко отпечатались правила этикета. Но Шанталь... она была совершенно другая. Ей словно доставляло удовольствие выводить из себя мадам Дюваль.

– Я не могу… не могу сдержаться Ари? – говорила она. – Пытаюсь изо всех сил, но не могу. Внутри словно огонь зажигается. Вот тут, – она прикладывала маленькую ладошку к солнечному сплетению. – Я сама, как будто, становлюсь огнем, который желает сжечь и мадам Дюваль, и мадам Кану, и даже… папу... Только тебя и нянюшку оставить.

Я глотала слезы, не зная как ей помочь. Шани всегда наказывали больше всех нас.

– Ты, правда, собираешься наесться этими крохами? – недовольный голос лорда Арэты заставил истлеть мрачные воспоминания.

Я посмотрела в свою тарелку. Крохами? Да я и так разрешила себе непозволительную вольность – взяла вдвое большую порцию, чем требовала мадам Кану – решив, что я так долго голодала и лишняя энергия мне не помешает.

– Порция должна умещаться на ладони, – повторила заученную фразу, желая показать собственное воспитание. Но на самом деле просто оправдывалась, и это злило.

– Глупости. Если бы мы брали во внимание подобные заявления, то уже давно умерли от холода. Организму нужна еда, чтобы вырабатывать энергию. Слабые не выживают в Таканиве. Советую хорошо подкрепиться. Ночи у нас далеко не теплые.