Алекса Аверина Плененная поневоле 3
1. Глава 1
Третья часть трилогии «Плененная поневоле» — НЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ РОМАН. Прямое продолжение первой и второй книги. Отдельно не читать!) Ссылку на первую часть найдете в аннотации❤️
И обязательно добавляйте эту книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы. Всех люблю и обнимаю Летим дальше…
***
Холодно…
Сыро…
Жестко…
Пахнет…
Невыносимая боль обволакивает все тело.
Я рада ей, значит еще чувствую, значит жива.
Сколько прошло дней? Я не помню. Я сбилась со счету.
Я хочу есть, хочу пить, хочу согреться и увидеть свет.
Открываю с трудом глаза. Все те же давящие стены, темнота, холодная земля, все тот же погреб. Сверху пробивается луч света через тонкую щелочку крышки. Значит сейчас день.
Ренат… Я тут, а ты? Ты ищешь нас? Ты найдешь? Я до сих пор верю, до сих пор жду. Я знаю, ты не оставишь…
Малыш? Ты во мне? Ты не бросил меня? Прошу, не уходи… Мы выберемся, нас твой папа спасет. Обязательно спасет.
Меня не рвало уже несколько дней, мне нечем. Остались позывы… но даже и той ужасной горечи в желудке — больше нет. В туалет, я тоже забыла когда ходила в последний раз… В ведро.
В этом погребе, только оно и есть, больше ничего. Даже вдоль стен располагаются пустые полки.
В первый день, когда меня привезли в этот дом, они искали место, где будут меня держать. И нашли. Открыли погреб на кухне при мне и амбалы сумасшедшего все оттуда вынесли наверх. Там были грязные банки с соленьями и консервами, будто стояли очень долгое время.
Они бросили меня в пустой, маленький погреб. Я летела по лестнице вниз, ободралась, подвернула руку. Они кинули мне железное ведро и закрыли меня.
Я тогда еще могла рыдать, силой пыталась открыть эту крышку. Но не могла…
Это был какой-то заброшенный дом, в какой-то деревне. Мы ехали до него очень долго, меняя пять машин.
Они тоже все в этом доме: Диана, ее отец и Екатерина Александровна. Тех амбаров — сумасшедший убил. Я слышала это из разговора на кухне. У Юрия Константиновича нет ни копейки, а они просили заплатить за дело. Но я слышала выстрелы. Он снова убил…
Потом слышала, как у Дианы была истерика. Она у нее случается каждый день, и не по разу. Она раздражена от условий в доме, от того, что не может нормально помыться, поесть и поспать. Она все время просит у отца денег: то ей нужен маникюр, то морепродукты, то новая одежда, то телефон. Но отец ее убеждает, что это все ненадолго, что их пока ищут и они просто обязаны залечь на дно. И как я поняла, у них нет денег даже на еду, а все консервы и соленья — они съели.
Диана много раз спускалась ко мне. Выливала всю свою желчь, злость, ненависть, раздражительность на меня. Угрожала, говорила гадости, а потом пинала… Я закрывала руками только живот…
Пару раз она мне спускала немного воды, точнее, выливала на лицо. Лишь капли попадали в рот.
Я знаю, что они даже не ухаживают за Екатериной Александровной. У нее нету коляски, она целыми днями лежит. Я не слыша за все время от нее ни звука. Знаю лишь одно, что на днях, у нее закончилось лекарство… Слышала, как отец с дочерью ругаются из-за нее. Он просит, чтобы Диана за ней ухаживала, сам не может, у него рука одна. Да и не царское это дело… Но Диана посылает его в грубой форме и обвиняет.
Их дела плохи… Они боятся. И как я поняла, сумасшедшего ищут не только Сагадиевы, но и какие-то люди, которым он должен.
Закрываю глаза и проваливаюсь в свой свет. Меня спасают, лишь воспоминания…
***
— Вставай. Эй, вставай, — пронизывающая боль в бедро отрезвляет. Она пинает, снова. Но уже, даже не дергаюсь. — Живая? Вставай… — кричит она. — Давай, я еще не наигралась, ну же… Теперь понимаешь, какого мне было, когда меня держали взаперти? М? ВСТАВАЙ!
— Воды, пожалуйста… — шепчу пересохшими губами.
— Воды? Ну так вставай и иди возьми. Я тебе служанка что ли? — Слышу, как поднимается по деревянной лестнице вверх. Открываю глаза. Свет бьет в лицо, жмурюсь. Она не закрыла крышку…
Приподнимаюсь, с трудом получается сесть. Нахожу в себе силы и ползу к лестнице. Держусь и встаю. Ноги подгибаются, не слушаются, но карабкаюсь наверх.
Вылезаю.
— На, ешь. Рано еще подыхать. Потом пойдешь инвалидку поменяешь. Воняет, не могу. Гребаный папаша, повесил на меня свою бабу и ушел, — с раздражением говорит она и небрежно бросает тарелку на стол. — Вы хотели, чтобы я вам всем прислуживала? Теперь твоя очередь, — снова ногой пинает меня, лишь издаю глухой звук. — Отмой весь дом, хватит лежать. Было у тебя время выспаться. И сама намойся. Не могу больше это чуять. Не могу больше здесь находиться, — рыдать начинает. — Гребаный папаша…