Выходим с отцом из кабинета. Я приказываю охране прочесать здание, а отец пошел к дежурному, чтобы посмотреть камеры. Все в офисе поголовно говорят, что связи нет уже как час, но у всех разные операторы. Где-то заглушка? Бегу к отцу и как раз успел. Они только начали наблюдать за Багровым.

Вот он зашел в здание, с кем-то по телефону говорит. Затем поднимается на девятый этаж, заходит в кабинет, где нет камеры. Выходит через пять минут, спускается на первый и выходит через черный вход. По наружным камерам видим, как он садится в старенькую жигули и уезжает. Как это понимать?

— Фото машины мне пришлите, как связь появится, — говорю и мы быстро направляемся в тот самый кабинет с охраной. Они обыскивают его и находят заглушку. Вырубают.

Как только связь появилась, начали поступать множество сообщений о пропущенных звонках. Без связи были минут тридцать.

Юля звонила много раз, Валид, тетя Валя, даже соседи. И у отца то и дело пиликает телефон.

Сразу набираю Юле, а отцу тут же звонит брат.

— На громкую включи, — прошу отца, и тот включает.

— Что случилось?

— Вы где, блядь, все! — орет Валид. — Почему оба недоступны? — Тем временем, у меня в трубке до сих пор гудки, она не берет. — В доме стрельба была, охрана мертва, Риту убили! — В ушах начинает звенеть, сердце — будто разорвало на куски. Зверею с каждым его словом. Мы оба рванули с места и бежим к лифту.

— Что с остальными? — спрашивает его отец на бегу.

— Я не знаю, мне тетя Валя позвонила, соседи звонят то и дело. Толком ничего не объясняют. Я подъезжаю.

Включаю домашнее видеонаблюдение, а в приложении вылезает надпись: «Нет сигнала». Как это, блядь, нет? Заходим в лифт и я сам набираю Валентину, берет, тоже ставлю на громкую.

— Ренат… Убили… Всех убили… Сюда, скорее, — сразу же говорит сквозь рыдания.

— Кого всех? — кричу в трубку, весь на взводе, земля из под ног уходит, даже облокотился о стенку лифта.

— Я вышла за продуктами и в магазине уже слышала выстрелы…

— КОГО ВСЕХ? ГДЕ ЮЛЯ? Дайте ей трубку! — Нет, нет, нет… Только не говорите, что ее…

— Я когда подходила к дому, видела, как уезжали машины. Их было штук шесть.

— Дальше… — рычу с нетерпением.

— Они всех парней расстреляли, все кровью залито. В доме никого нет, только Рита, но она… она… тоже… — рыдает.

— Скорую и полицию вызвали? — спрашивает отец тихо, весь бледный.

— Валид вызвал, но пока никого нет.

— Едем, — сбрасываю.

Выбегаем из лифта. Отец приказывает всей охране немедленно выезжать к нашему дому, а как садится в машину, набирает своим знакомым из полиции. Завожу машину и давлю газ в пол. Объезжаю все пробки по обочине, по встречке, несемся на всей скорости.

Не дай бог что-то случилось с ней. Не дай бог…

Она просила не оставлять, просила не уходить… Почему не вернулся? Хотел ведь… Сука!

Приходит сообщение, и я бросаю телефон отцу, чтобы посмотрел.

— Фото машины.

— Набери Владу, пусть всем постам ориентировки кинет. Он не мог далеко уехать. Из-под земли достану мразь.

Внутри все кипит, разрывает от злости. Но она умная девочка, она спряталась. Просто спряталась. Я сейчас приду, позову и она вылезет. Она сейчас напугана, а я обниму ее и успокою.

Вижу впереди нас скорую, менты, все подъезжают к дому. Но я обгоняю их и заезжаю на территорию первый, сигналя всем соседям, что стояли у ворот, чтобы разошлись.

Вылезаю из машины, не обращаю внимания на трупы. Только взгляд падает на наше окно в спальню. Оно разбито, как и большинство других.

Забегаю в дом.

— ЮЛЯ! — кричу, зову ее. Бегу в комнату. — Юля… — не вылезает. — Это я, Ренат, выходи, — зову ее дрожащим голосом. Слезы на глазах.