– Конечно, – взволнованно говорила Ольга, – вся эта ситуация просто не укладывается в голове. Как это возможно – сдать в аренду такие площади не известно кому?! Синицына-то, само собой, хорошо знали, но он начальником значился номинально, так по крайней мере считали. Ну, типа ответственный за эту собственность института. Впрочем, скорее всего нас держали за идиотов, и Синицын играл в этой истории не самую последнюю роль. Да и директор наш, Кормилицин, тоже сам себе режиссёр. Все знают об этом. К науке он отношения вообще никакого не имеет, бизнесмен чистой воды. Так что не удивлюсь, если он в курсе происходящего. Если кого и следует потрясти на предмет ответов, то это его. Никто его в институте не любит. Скользкий тип. А обезьян жалко. Частники обещали их только усыпить и увезти на реабилитацию. Ну не знаю… Может, и врут. Ну а нам что остаётся делать?

В эту минуту зазвонил телефон. Ольга взяла трубку.

– Поняла, – сказала она, выслушав кого-то на другом конце. – Спасибо, Иван. – Вот, – обратилась она уже к Кириллу, – наконец-то. Группа на месте. Надеюсь, вы всё ещё с нами?

– Разумеется, – ответил Кирилл. – Пойдёмте.

Шесть человек в чёрных, военного образца одеждах и в балаклавах, закрывающих ли́ца, действовали быстро и слаженно.

Кирилл представился старшему группы, и тот позволил ему остаться, вручив какую-то мудрёную маску, больше похожую на противогаз.

– Если захотите войти внутрь, – сказал он, – обязательно это оденьте. Газы. Только под ногами не путайтесь, мои ребята это не любят.

В стекле за считанные секунды просверлили дыру, к которой приладили шланг, соединённый с небольшим баллоном.

Шимпанзе суетились. Вожак и ещё три обезьяны теперь совместно стали бросаться на стекло. В том месте, где Кирилл заметил трещину, оно стало особенно сильно проседать. Если бы у животных были лишние пять минут, то препятствие непременно разлетелось бы на кусочки и никому из присутствующих точно не поздоровилось бы. Другая группа шимпанзе, сомкнутая в кольцо, продолжала неподвижно сидеть в центре, лишь плотнее сомкнув свои ряды, точно за их телами было скрыто что-то чрезвычайно для них ценное.

Газ подействовал быстро. Первыми уснули центральные, за ними – наблюдающие, и в самую последнюю очередь – вожак, так и оставшись будто прилипшим ладонями и мордой к стеклу.

Единственная дверь, ведущая на территорию обезьян, была взломана, и люди с чёрными пластиковыми мешками вошли внутрь, чтобы очистить помещение от животных.

Кирилл надел маску и проследовал за стекло. Ему было любопытно, что же так ревностно оберегали своими телами шимпанзе внутри этого зала. Ему никто не препятствовал.

Оказавшись за преградой и дождавшись, когда уберут одну из обезьян из охранявшей центральную часть группы, Кирилл подошёл ближе, однако в реальность увиденного поверил не сразу. На небольшом возвышении в виде картонного куба лежал самый обыкновенный кубик Рубика. На всякий случай один из приехавших спецов проверил его на безопасность. Всё оказалось чисто – простой кубик без каких-либо лишних деталей и дополнительных смыслов.

Кирилл вернулся домой в совершенно растерянных чувствах. С одной стороны, ему повезло, что он оказался своего рода Хлестаковым5 и стал свидетелем новых загадок, и без того путавших карты в деле «Варяга». А с другой, ответы на них всё больше терялись где-то за горизонтом. Теперь понятно было только одно: эксперименты с пчёлами, достигнув неких положительных результатов, продолжились в институте. Подопытными стали уже приматы, а значит, следующий шаг вёл непосредственно к человеку. Некая «Пелена», упомянутая в записях Синицына, вполне вписывалась в логику таких рассуждений. Возможно, разработка проекта была настолько секретной, что при критических обстоятельствах, выйдя из-под контроля, могла создать хаос и несогласованность в различных органах власти. МВД понятия не имело, что делает ФСБ, а последняя, в свою очередь, не знала о намерениях военных. Пока все эти конторы согласовывали свои действия, ситуация всё дальше заходила в тупик. Кто-то, как этот злополучный отдел в институте, захотел умыть руки; кто-то, как военные на станции, взять ситуацию под единоличный контроль. А Кирилл оказался в этой игре случайным свидетелем, по недоразумению или злому умыслу оказавшись в самой гуще событий.