— У меня было несколько хозяев за то время, что я провёл в плену. Среди них были те, кто лично убедил меня в том, что энтари нельзя доверять. Вы любите игры. Ты же не станешь это отрицать?

— Нет, не стану, — медленно проговорила Велена, — они придают жизни остроту.

— В том числе игры с живыми людьми?

 Велена молчала.

— Я буду верен тебе, — продолжил Норен, с трудом складывая вместе слова, которые категорически не желали покидать его рот. — Это я уже обещал. Но если ты хочешь использовать меня как постельного раба, то тебе придётся меня заставить и забыть обо всём остальном, что я мог бы тебе дать. Поверь, я буду полезен тебе таким, как сейчас. Я очень надеюсь, что ты сумеешь это понять.

— А если нет? — Велена молниеносно шагнула к нему, почти вжимаясь грудью в его грудь. — Если я захочу тебя так сильно… — Она замолкла.

— Если ты захочешь… использовать меня так… На то твоя воля, патрициана. Я слишком слаб, чтобы помешать.

— Но сам ты не отдашься мне никогда, — устало закончила Велена за него Велена.

 Норен покачал головой.

— Прости. Этого я не могу тебе дать.

— Почему?

 Теперь уже Норен молчал.

 Велена потёрла руками виски.

— Идём домой, — сказала она, отворачиваясь, и двинулась вперёд. На душе стало ещё более паршиво, чем две минуты назад. — Нам ещё предстоит решить, как заполучить шкатулку и вернуть кольцо.

14. Глава 13. Убийца

— Здесь нас не увидят, а для нас поместье как на ладони. — Норен накинул другой конец плаща на ветку дерева и завязал узлом.

 Они стояли на небольшом утёсе над усадьбой. Забраться сюда было нелегко, а для того, чтобы спрыгнуть вниз и добраться до владений Санта, хватило бы пары минут.

 Дождь не стихал. Норен сделал из своего плаща импровизированный навес, закрепив его на ветвях, но было уже поздно — оба промокли до нитки.

 Велена достала из внутреннего кармана фляжку с согревающим напитком и, глотнув, протянула НоренНорену. Тот покачал головой.

— Лучше бы нам иметь трезвую голову, — сказал он.

— Лучше бы мне почаще иметь пьяную, — буркнула Велена в ответ. Норена, кажется, только радовала непогода, а вот патрициана с каждым часом раздражалась всё сильнее.

— Ты что, из бамбука? — спросила она.

 Губы Норена скривились в едва заметной улыбке.

— Я люблю дождь. Особенно сейчас. Я не был под дождём… давно. С войны.

— Где ты провёл эти годы? Ты слишком плохо обучен для раба.

 Улыбка Норена стала ещё шире, но глаз вновь стали злыми.

— Не на Елисейских полях. Ты задаёшь не те вопросы, которые хочешь, патрициана. Ты же не хочешь слушать, какой была моя жизнь.

 Велена не ответила — у неё не было абсолютно никакого желания признаваться, что именно этого она и хотела. Некоторое время оба сидели в тишине. Минуты тянулись медленно, и Велена чувствовала, что теряет сосредоточенность.

— Вон там, — внезапно шепнул Норен, дёрнув её за рукав.

 Велена присмотрелась. Фигура в плаще промелькнула под окнами усадьбы и исчезла. В следующую секунду в окне одной из гостиных заплясало пламя. Послышались крики. Приглядевшись, Велена заметила, что пламя объяло уже несколько комнат.

— Идём, — бросила она, поднимаясь, — убийца твой, а я вытащу Санта.

 Норен стал торопливо отвязывать плащ. Велена первой соскочила вниз и, обернувшись, увидела, что Норен уже прыгает следом. Больше они не смотрели друг на друга. Велена бросилась к окнам спальни, а Норен исчез в темноте.

 ***

 Велена нашла открытое окно и запрыгнула внутрь. Дым стоял повсюду. Хейд прикрыла лицо краем плаща и стала продвигаться в глубь здания. В спальне Санта было пусто.