— Пас. — Она бросила карты на стол. Встала, прошлась по комнате. Норен стоял у окна, сложив руки на груди. На лице его было спокойствие сфинкса.

— Нам не пора? — спросил он вполголоса, когда Велена оказалась рядом.

 Велена покачала головой. Норен отвернулся и уставился на огонь в очаге.

— Фул. — Сант тоже бросил карты на стол и сгрёб выигрыш, — на тебя сдавать, Хейд?

— Конечно. — Велена бросила на стол перстень с сапфиром.

 ***

— Знаешь, удача — неверная любовница. Тебе должно повезти. — Сант поднял руку, разглядывая на свет, как играет пламя на гранях сапфира.

— Не сомневаюсь. Мне всегда начинает везти, когда мне уже не на что играть.

 Сант рассмеялся.

— Да, так и бывает. Ну, ты пока ещё не всё проиграла. — Сант кивнул на крылатого, стоявшего у окна. — Он у тебя староват, я люблю воспитанных в неволе, но на один кон сгодится.

 Велена не смотрела на Норена. Она и без того могла представить, как потемнели его голубые глаза. Злой ответ готов сорваться с губ, но никогда не сорвётся. Норен не шевельнулся.

— Благодарю за предложение, — сказала она спокойно, но Сант перебил её.

— У меня ведь тоже есть ещё пара безделушек. Не таких дорогих. — Он покачал в воздухе рукой с перстнем. — Но против старого крылатого в самый раз. — Он поднялся и, подойдя к конторке, достал из верхнего ящичка зелёную коробочку. — Малахитовая шкатулка отца, например.

 Велена замерла. Третий фрагмент карты. Она открыла рот, ещё не зная, что хочет сделать, согласиться или отказать. Подняла глаза на Норена. Тот смотрел на неё, но никто не смог бы понять, что написано на этом лице: одобрение, предостережение или мольба.

— Благодарю, но нет, — сказала она твёрдо, оборачиваясь к Санту. — Мои прекрасные безделушки ждут меня дома.

 Велена поклонилась и направилась к двери. Молча взяла предложенный управляющим плащ и, выйдя на улицу, остановилась, вдыхая пропитавший воздух аромат ночной свежести.

 Шёл дождь. Ледяные капли падали в лужи и разбегались кругами по поверхности. Только самые тяжёлые и холодные из них вонзались в водную гладь с такой силой и скоростью, что от них не оставалось ни следа.

— Спасибо.— Велена почувствовала на плече тонкие пальцы. — Я не ожидал.

Велена обернулась и несколько мгновений непонимающе смотрела на спутника, пока, наконец, не осознала смысл его слов.

— Ты что, думал, я стану на тебя играть?

 Норен молчал, но Велена с лёгкостью прочитала ответ в его глазах.

 Велена отвернулась, не желая больше смотреть в эти вечно холодные глаза. Она сама не знала, почему слова крылатого так задели её.

— С чего ты взял, что я стану на тебя играть? — сухо спросила она.

— Я — твой раб. Справедливо это или нет, но это так. Разве для энтари не естественно по своему усмотрению распоряжаться рабом? Подарить своему врагу или просто… поставить на кон?

 Велена скрипнула зубами. Когда она обернулась к НоренНорену, глаза её сердито сверкнули.

— А ты так уверен, что ты для меня раб и не более того?

 Норен какое-то время молчал. Велена уже собиралась отвернуться и двинуться по направлению к коням, но пальцы Норена с неожиданной силой сжали её плечо, не позволяя ускользнуть.

— Велена… — сказал он негромко. Норен не так уж часто называл Хейд по имени, и каждый раз, когда это случалось, голос крылатого заставлял сердце Велены сжиматься и дрожать. — Я хочу, чтобы ты поняла меня. Потому что вижу, что твой интерес ко мне… не ограничивается тем, что я на самом деле могу тебе дать.

— Что ты хочешь этим сказать? — Велена теперь смотрела на него в упор. Норен запнулся на мгновение, но тут же взял себя в руки и продолжал: