— Теперь она есть. Я хотела бы, по крайней мере, знать, какой предложить тебе фрукт.

 Норен повёл плечом. Помолчал, а затем неожиданно для себя произнёс:

— Я хотел бы попробовать их все.

 Лёгкая улыбка скользнула по губам патрицианы.

— Почему было раньше не сказать? — Она повернулась, намереваясь снова отыскать глазами лоточника.

— Велена! — Норен едва успел её удержать. — Пожалуйста. Я ничего не хочу у тебя просить.

— Ты хотел сказать, что ничего не хочешь брать у меня? — Взгляд Велены тут же стал тяжёлым. Норен почувствовал, что ступает на скользкую почву.

— Я не хотел тебя обидеть… — совсем тихо и растерянно сказал он.

 Велена замолкла.

 Она спрятала за пазуху собственный фрукт и отставила в сторону полупустой кувшин с вином.

— Но ты это сделал. И думаю, сделаешь ещё не раз.

 Норен молчал, не смея отвести взгляд и не зная, что сказать.

 — Я боюсь, — признался он.

 Велена в недоумении приподняла бровь.

— Чего?

 Норен знал, как ответить на этот вопрос, но не мог произнести вслух. Велена же искренне не понимала. Никто и никогда не отказывался от её даров.

— Я никогда не забираю подарки назад и не требую вернуть долгов, — наконец, произнесла она. — Тебе тоже не вредно об этом знать.

 Норен молчал. Помешкав, он всё-таки протянул руку к кувшину с вином и сделал глоток.

— Со мной никогда никто не говорил… так, — наконец, признался он.

 Велена в недоумении смотрела на него, а Норен не знал, как пояснить свои слова.

— Никто ни о чём не спрашивал меня. Просто так.

— Я рада, что сделала для тебя что-то в первый раз, — призналась Велена. Протянула руку и всё-таки поймала его ладонь. Прижала к щеке, наслаждаясь её приятной шероховатостью.

 Норен замер. Потом закрыл глаза и расслабился, наслаждаясь необычно нежными прикосновениями. Дыхание участилось, и он ощутил себя так, как будто снова смог подняться в небо.

— Надеюсь, ты не представляешь на моём месте кого-то ещё? — Голос Велены едва пробился сквозь шум крови в ушах.

— Нет… — Норен выдохнул и резко распахнул глаза. С недоумением и обидой посмотрел на неё. — Конечно, нет…

— Может быть, там, в Короне Севера, остался кто-то, кто тебя ждёт?

 Норен медленно покачал головой. Ему стало горько и смешно.

— У меня никого нет, — сказал он и замолчал, не зная, что добавить. То, что делала сейчас патрициана, пугало его куда сильней, чем могло бы напугать сверкание римских клинков.

— Идём домой, — сказала, наконец, Хейд, поняв, что на улице давно уже темно.

 Возвращались они заметно быстрей. Велена силилась осмыслить то, что сделала сегодня, и то, что получила в ответ. Иногда она искоса смотрела на Норена. Его белые одеяния в тусклом свете луны делали его похожим на хрупкого бога, ступившего на землю с далёких небес.

 Наконец, они вернулись домой, и Велена отправилась искать управляющего, чтобы потребовать ужин. Норен остался в спальне патрицианы один — он обычно ночевал рядом с кроватью Хейд на скамье, стоявшей у дверей. Только сегодня Велена задумалась о том, что в этом есть что-то неправильное, и тут же посмеялась над собой.

— Ты будешь ужинать со мной? — спросила она. Обычно Норен ел один. Он одинаково сторонился и общества прислуги, и общества патрицианы.

Норен вскинулся, посмотрел на неё и медленно кивнул. На нём по-прежнему была туника, а не подаренный Веленой алый камзол.

— Если хочешь… — Он замолк, не зная, что добавить. В этот вечер ему особенно не хотелось оставаться одному, хотя он и не смог бы объяснить, почему.

 Они поужинали так же в молчании и разошлись по своим спальным местам.