— Свои, — сказал он. — Тихо.

Лемера успокоилась не сразу. Когда он уже отпустил гетеру, её зелёные глаза всё ещё метали молнии. Наконец, глаза девушки загорелись надеждой. Она не стала задавать вопросов, а молча бросилась прочь по тёмным залам, так что Норен едва успел задержать её в караулке.

— Тебе нужно оружие, — сказал он.

 Лемера оглядела комнату бешеным взглядом. Подошла к одному из охранников и попыталась выдернуть нож, но, едва коснувшись его, отвернулась.

— Не могу, — сказала она.

 Норен молча обыскал трупы и, вытерев один из ножей о край плаща, протянул его Лемере.

— Оружие не поможет, если не умеешь убивать, — сказал он.— Ты же энтари.

 Лемера вскинулась. Сам того не желая, Норен подобрал нужные слова.

 Они пересекли ещё несколько комнат. Дважды Норен слышал шум приближающихся шагов, и оба раза им удавалось укрыться.

 Наконец, они миновали кухню. Лемера вздохнула с облегчением, увидев Велену, державшую под уздцы трёх лошадей.

 Она с разбегу бросилась подруге на шею. Но Велена не шевельнулась.

— Идём.— Она аккуратно отстранила подругу и помогла ей взобраться на лошадь. —Мы проводим тебя.

— Что?! — Лемера замерла с одной ногой на земле. — Велена, ты с ума сошла?! Я боюсь ехать домой!

 Велена потёрла виски.

— Его цель — я, — сказала она. — Чем ближе ко мне, тем опаснее.

— Ты – командор боевых горностаев и патрициана. По крайней мере, к тебе домой не ворвутся в открытую.

 Велена беспомощно посмотрела на Норена. Тот лишь усмехнулся.

— Хорошо. Мы поедем к тебе, ты соберёшь вещи и переедешь ко мне. До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.

 ***

 Всю дорогу до дома Лемеры Норен молчал — гетера без умолку болтала за троих. Он не стал заводить разговор о том, что его беспокоило, и тогда, когда они с Веленой остались на улице, ожидая, пока Лемера соберёт самые необходимые вещи. Он лишь искоса поглядывал на Хейд, которая то и дело хмурилась и явно жалела о согласии, которое дала.

 Только когда они вернулись в особняк и Велена отдала Лемеру на попечение слуг, они с патрицианой остались в её кабинете вдвоём. Велена откупорила глиняную бутылку с вином и наполнила кубок. Белоснежные пальцы энтари коснулись серебра, звякнули браслеты на запястье, и Норен обнаружил, что вид их зачаровывает его.

 Велена тем временем продемонстрировала бутылку вина, будто спрашивала, наполнить ли второй кубок. Норен покачал головой. Он старался обходиться водой, потому что хотел постоянно оставаться начеку, и ещё потому, что был ещё слишком слаб, чтобы вино не подействовало бы на него сильней, чем он хотел.

 Прошло несколько недель с тех пор, как он оказался в этом доме, и за это время месяцы, проведенные на голодном пайке, почти перестали давать о себе знать. И, тем не менее Норену время от времени ещё скручивало живот, а тело оставалось слишком худым даже для крылатого, несмотря на то, что у его соплеменников вообще была узкая и полая кость. И ещё волосы… Здесь, в доме Хейд, он впервые за долгое время получил возможность увидеть своё отражение и с холодной горечью понял, что стал абсолютно седым. До сих пор ему было всё равно, как выглядят его волосы и лицо, но теперь это открытие неприятно его поразило.

 За прошедшее время Велена ни разу его не наказала, хотя они ссорились несколько раз, а пару раз Норен даже отказывался выполнять приказ — в основном, когда патрициана на публике унижала его. Как в тот раз, когда Велена приказала ему при всех опуститься на колени.

 В то же время Норен в глубине души понимал, что ни один другой энтари не позволил бы ему так много, и старался не давать лишнего повода сомневаться в себе. И, тем не менее, сам он пока что Велене до конца не доверял. Каждый день и час Норен ждал, что патрициане надоест её изощрённая игра, и тогда она снимет маску и откроет своё настоящее лицо. Однако до сих пор этого так и не произошло.