— Раньше мне снился император… Теперь мне на него плевать…

Рука совершила круговое путешествие к животу. Указательный палец нежно поиграл с пупком, и ладонь снова поползла наверх, каким-то чудом оказавшись уже под рубашкой. Норен чувствовал, как напрягается его тело ниже пояса.

— В своих кошмарах я вижу лишь тебя…

Пальцы сжали затвердевший от холода сосок, согревая и лаская его. Норен со свистом выдохнул воздух.

— Перестань, — прошептал он.

Велена наклонилась совсем низко, ловя своим ртом его губы. Горячий язык проник в глубину, он оказался мягким и ласковым. Крылатый с удивлением понял, что совсем не хочет, чтобы это тепло его покидало.

Пальцы отпустили сосок и поползли вниз. Велена наслаждалась бархатом этой кожи, холёной и сладкой. Запахом лимона, всё ещё исходившим от мягких волос. Её рука легла на выпуклость поверх кожи дорожных штанов.

Горячий язык исчез. Норен увидел глаза — зелёные, как глубины моря, с пляшущими в них искрами золота.

— На нас смотрят, — выдвинул он ещё один довольно веский, на его взгляд, аргумент.

Велена лишь улыбнулась. Не самоуверенно, как обычно, а как-то грустно.

— Останови меня, — рука скользнула снизу вверх, подбираясь к шнуровке, — твои руки не связаны, — пальцы распутывали завязки, но Велена каким-то чудом умудрялась держать остальную часть ладони где-то на очень чувствительном месте, — ты полон сил, — Велена слегка наклонилась и легко коснулась губами губ убийцы. Прикосновение тут же растаяло, и Норен заметил, что тянется следом, в надежде продлить момент, — на тебе нет контроллера, — обнажённой плоти коснулся ледяной воздух и тут же на его месте оказалась горячая рука, Велена снова опустила губы к самому лицу крылатого и закончила, — останови меня.

Норен зашипел и схватил её за руку, но лишь за тем, чтобы крепче прижать к себе.

— Давай, — Велена улыбалась в темноте, — покажи, как тебе нравится.

Крылатый медленно задвигал рукой вдоль ствола, увлекая за собой и ладонь энтари. Он прикрыл глаза, но мягкие губы снова коснулись его губ, мимолётно, как крылья бабочки, и он почувствовал горячее дыхание совсем рядом:

— Посмотри на меня.

Патрициана не приказывала. Она просила. Но эти просьбы оказывались действеннее любого приказа. Отказать ей было бы труднее, чем контроллеру талах-ар.

Норен открыл глаза. Водоворот зелёных глаз уносил его прочь. Горячие руки внизу живота ускорялись — так, как делал бы он сам. Только плоти его касалась чужая, уверенная и нежная рука.

Норен закусил губу. Его больше не терзали воспоминания и всё же… С тех пор, как он оказался на свободе, это был первый раз, когда ему предстояло излиться в присутствии кого-то.

— Не бойся, — прошептали губы, обжигая кожу, и снова в глубины его рта проник горячий язык. Их языки сплелись в танце страсти и нежности, и крылатый почувствовал, как ускоряется стук его сердца, становится невыносимо быстрым — и взрывается удовольствием.

Он тяжело дышал.

Велена ещё раз нежно потянула ртом его нижнюю губу и отстранилась. Потом поднесла к лицу испачканную ладонь и попробовала солёную жидкость на вкус.

Молнией вспыхнуло воспоминание, в которое Норен не хотел вдумываться. Оно тут же исчезло, заслоненное фантастической картиной — энтари, облизывающая руку, испачканную его семенем. Распробовав вкус, Велена достала из кармана шёлковый платок и ловко вытерла сначала его живот, потом и свои пальцы. Платок исчез в темноте.

Норен всё ещё смотрел на неё обезумевшим взглядом, когда патрициана вернула на место шнуровку и опустила тонкую ткань рубашки. Провела сверху рукой, прогоняя холодный воздух.