Велена отстранилась. Ей внезапно стало холодно. Она хотела спросить: «Значит, ты предпочел бы быть с ними?» — но вовремя поняла, что этот вопрос не приведёт ни к чему. Вместо этого она сказала:

— А ты не думаешь, что идеализируешь их? Не бывает жизни без конфликтов, споров, злобы и борьбы. Ресурсов всегда меньше, чем богачей, власти меньше, чем власть имущих. Можно сковать инстинкты, запрятать их на дно души, нацепить маску благодетели и обходительности — но нельзя инстинкты истребить. Всегда есть обиды и горькие воспоминания. А где есть обиды — будет и месть. Всегда есть несправедливость и зависть, а значит, всегда будут интриги и борьба. Мир, где наши желания едины с нашими возможностями — это смерть. И слава Предкам, потому что иначе мы превратились бы в растения. Взгляни на своего Учителя. Как прищурены его глаза. Как сжаты челюсти под белоснежной кожей. Готова поклясться, не будь здесь тебя, он уже вцепился бы мне в горло, твой крылатый, сражавшийся ради мира.

— И я не могу его винить, Велена. Он жил, чтоб сохранить жизнь Лиры Савен. Вряд ли мы можем представить, что он чувствовал, когда Лира «погибла». Ты сама сказала — он шесть раз бросал крепости на штурм Помпеев.

— И люди — не энтари и не крылатые, простые люди, которым принадлежал этот город, — гибли сотнями и тысячами, чтобы удовлетворить его жажду мести.

— И крылатые гибли сотнями…

Норен замолчал.

— Это должно его оправдать? — спросила Велена. — Разве тебе станет легче от того, что ты погибнешь ради моей мести?

Норен покачал головой.

— Нет. Наверное, в чём-то ты права. Но каким бы ни был он, и какой бы ни была его намэ, они — всё, что осталось от нашего маленького мирка, где было место любви, — Норен повернул лицо к энтари и увидел горечь в уголках улыбнувшихся ему губ. — Прости меня, Велена, я не хочу быть неблагодарным. И всё же решение я хотел бы принять сам.

— Благодарность… — улыбка Велены стала ещё шире и ещё горче. — Спасибо и на том. Я не буду мешать, как и обещала. Вечереет. Двигайтесь по прямой, до берега Дуная. Я поохочусь и нагоню вас там.

Не ожидая ответа, она ударила шпорами коня, одновременно разворачивая его вправо, и растворилась в закатной дымке.

4. Глава 3

Всё время, пока Рим находился в пределах видимости, Дайнэ боялся лишний раз вздохнуть. Велена то и дело отлучалась на охоту — казалось, ей доставляло радость самой добывать пищу. Спутников она отправляла вперёд и почти всегда нагоняла до темноты. Когда же впереди заблестели кристальные воды великой реки, она замедлила ход коня лишь на секунду, явно намереваясь перейти её вброд.

— Нет смысла идти дальше, — окликнул её Норен из-за спины, — утром мы пройдём вдоль берега и найдём паромщика. Спускаться по реке быстрее и безопаснее, чем ехать верхом.

— Безопаснее оказаться подальше от Рима, — отрезал Дайнэ.

— Нас никто не преследует. Мы оба это знаем. К тому же Велена приказала ждать здесь, — он сказал «приказала», рассчитывая напомнить Дайнэ, кто руководит экспедицией, но аран-тал сделал из его слов свои выводы.

— Ты смеешь выполнять приказы римской патрицианы, когда рядом с тобой твой намэ?

Щёки Норена вспыхнули, но он стиснул зубы и собирался было ответить, когда его опередил тихий слабый голос:

— Хватит.

Оба воина перевели взгляд на Лиру.

— Предложение Хейд разумно. К тому же я не могу больше ехать. Мы остановимся и переночуем здесь, остальное можем решить утром.

Лира кривила душой лишь самую малость. Держаться в седле было всё более невыносимо с каждой минутой, и она давно уже впивалась изломанными ногтями в обескровленные ладони, чтобы не закричать.