— Но ты хочешь свободы.

— Да… Я хочу свободы. Я хочу прийти к тебе как равный — и остаться с тобой. Но это не так важно, как тебе кажется. Я отлично понимаю, сколько ты дала мне… Много больше, чем я заслуживаю.

Велена встала и за руки потянула убийцу вверх, заставляя подняться.

— Пойдём, — сказала она, — я хочу, чтобы ты наконец выспался, сердце моё.

***

— Она встречалась с Лемерой Лефендорф.

Антарио нахмурился, выслушав доклад до конца. Возможности навестить Велену лично так и не нашлось, и он решил подождать. Не только потому, что не было времени — потому что пока не определился для себя сам.

Антарио прошёл по комнате к окну. Не оборачиваясь подал соглядатаю знак, что тот может уходить, и замер на несколько секунд. Он мог бы стоять так долго — да даже всю ночь — если бы тонкие пальцы не поймали его руку и не потянули вниз, на кушетку.

Антарио послушно упал в объятья любовницы и замер, всё так же глядя перед собой и одной рукой прижимая Линарэ к себе.

— Тебе никто из них не нравится, да? — миндалевидные глаза Линарэ пристально вглядывались в его лицо.

Антарио покачал головой. С тех пор, как Хейд уехала, обязанности командира императорской гвардии выполнял он. Только чудом его не обвинили в смерти императорской четы — тогда Антарио, не любившему интриги и ложь, пришлось нелегко. Но в отсутствие императора его пост становился более церемониальным, чем вещественным — возможно поэтому никто на него не покусился. А может быть, дело было в том, что о смерти императора никто особо не жалел.

Кто бы не пришёл к власти, сменить состав полка Горностаев было нелегко. Он формировался из младших сыновей самых почитаемых домов и хотя дом Антарио не входил в пятёрку наиболее сильных патрицианских родов, ни с его семьёй, ни с одной другой сейчас никто бы ссориться не стал.

Антарио искоса поглядывал на двух основных претендентов занять императорские апартаменты. Он не знал, кто вызывал у него большее отвращение — Артемис Гельвецио или Тайра Венорио. Оба были садистами, только один — благородный до кончиков ногтей, другая — озлобленная и больная от понимания своей неуместности в королевском дворце. Мать нынешней патрицианы Венорио была галкой, и сколько Антарио помнил эту энтари, её происхождение никогда не давало покоя ни самой Тайре, ни тем, кто её окружал.

Антарио тихонько застонал и потёр виски.

— Лучше всех придумал Сант, — озвучил он. — Просто сбежал.

— Ты не сбежишь, — равнодушно произнесла Линарэ.

— С чего ты взяла?

Линарэ пожала плечами и, выпутавшись из объятий господина, встала. Оправила тунику и подошла к столику, на котором стояли два кубка и кувшин с вином. Наполнила один, затем другой.

— Ты слишком помешан на своём долге, Антарио, — с грустью сказала она. — К тому же… — Линарэ повернулась и, на ходу делая глоток, подала второй кубок энтари. — Нам некуда бежать. Сант один, — Линарэ отвела взгляд, — ему легко.

Антарио вздохнул и осторожно притянул её к себе.

— Я тебя не оставлю.

Линарэ кивнула — так, как будто и не сомневалась в его словах, хотя в глубине её сердца шевельнулся страх. Страх, что Антарио действительно оставит её — не по своей воле, а по воле богов.

— Может ты и прав… — тихонько сказала она, прислоняясь к плечу любимого виском. — Поговори с Хейд… По крайней мере, она не забывает друзей.