- Ничего не отморозила? – спросил мужчина, наклоняясь надо мной. – Руки-ноги целы? – он уже стаскивал с меня рукавицы. – Пальцы чувствуешь?

Не то что пальцы, я не чувствовала собственного языка, так что и ответить не могла. Но мужчина обо всём догадался, потому что принялся растирать мои руки, дыша на них.

- Какого чёрта ты туда полезла? – спросил он и, не дожидаясь ответа, завернул меня в медвежью шкуру, а сверху набросил шубу из овчины.

Сам он был лишь в стёганой суконной куртке, и я попыталась вернуть шубу ему, но он без лишних слов укрыл меня с головой, похлопал сверху, и я услышала, как он свистнул, подгоняя коня.

Сани покатились, и только сейчас меня затрясло от холода. Ноги заныли и начали гореть, хотя было совсем не жарко. Я боднула шубу, сдвигая её, и обнаружила, что мы едем в сторону, противоположную от города. Прежде, чем я успела забеспокоиться на этот счёт, дорога круто завернула, пошла влево, и сани остановились возле небольшого бревенчатого домика с окнами, наглухо закрытыми ставнями. На двери висел большой замок, запорошенный снегом, и крыльцо тоже закрывал пушистый сугроб.

Мужчина выпрыгнул из саней, поднялся по ступенькам, проваливаясь в снег почти по колено, а потом, недолго думая, сбил замок рукояткой ножа.

Вернувшись, мой спаситель снова взял меня в охапку и перенёс в дом, уложив на кровать, стоявшую в углу. Завернувшись в медвежью шкуру, я пыталась согреться и следила, как мужчина разжигает огонь в грубо сложенной печке. Огонь разгорелся, но теплее не стало. На столе горела одна кривая свечка, давая совсем мало света, а вернее – почти не давая.

- Сейчас будет тепло, - пообещал мужчина. – Пойду, распрягу коня.

Он вышел, а я попыталась сесть на кровати, но не смогла. Руки и ноги налились тяжёлой болью, и я покрепче сцепила зубы, чтобы не расплакаться. Потому что сейчас плакать было глупо. Я жива, я в тепле… ну, почти в тепле… и я не одна…

Дверь стукнула, и мой спаситель вернулся. Подошёл к кровати, приподнял медвежью шкуру и пощупал мои руки, а потом и ноги, стащив с меня сапоги.

- Зачем тебя туда понесло? – снова задал он вопрос, и, снова не дожидаясь ответа, принялся развязывать на мне поясок.

Следом за пояском последовали головной платок, шуба, а потом мужчина снял с себя куртку, не глядя бросил её на стол, скинул сапоги и, потеснив меня к стене, улёгся на постель рядом со мной.

- Ну что, согреемся? – спросил он и обнял меня, прижимая к себе и забрасывая ногу на мои ноги.

[1] Значение фамилии «Патридж» в переводе с английского «куропатка».

2. Глава 2

В любой другой момент я пришла бы в ужас, как и полагается невинной девице, которую уложил в постель посторонний мужчина и сам лёг рядом. В обморок я бы, конечно, падать не стала, но пощёчин надавала и дралась бы до синяков. Только сейчас не то что драться, не хотелось даже шевелиться. Стуча зубами, я позволила мужчине сжать в ладонях мои руки, и, наконец-то, почувствовала их живыми.

При скудном свете свечи я видела лицо своего спасителя совсем близко – смуглое, с тёмными блестящими глазами под разлётом тёмных, широких бровей, с резкими чертами – немного крупными, но приятными. Сосульки на его бороде начали оттаивать, и капли падали на мои пальцы, но почти сразу же высыхали под горячим дыханием незнакомца.

Мне впервые грели руки дыханием, и это было необычно, странно и… приятно. Нижняя губа немного саднила, и я вдруг с особенной ясностью вспомнила тот укус на склоне водопада. Безумие какое-то… Что-то, совершенно не похожее на реальность…