Сверху послышалась забористая ругань сквозь зубы, и в любое другое время я бы возмутилась подобной грубости, но сейчас лишь бестолково болталась над пропастью, пытаясь ухватиться за верёвку, которой оказалась обмотана вокруг туловища.

- Не шевелись! – рыкнули над моей головой, но с таким же успехом мне могли посоветовать полететь.

Как можно не шевелиться, когда ты висишь, как кукла на одной нитке, и голова всё время перевешивает?..

Но верёвка рывком впилась в моё тело, и вот уже я снова стояла на знакомом выступе, на этот раз припечатанная к леднику не животом, а спиной, и незнакомый мужчина стоял рядом, лицом к лицу, и глаза у него были бешеные.

- Стой и не шевелись, - приказал он, произнося слова тихо и раздельно. – Я поднимусь и тебя вытащу. Поняла?

У меня получилось только кивнуть.

На голове у него была меховая шапка, и ворс вокруг лица обледенел до сосулек. Такие же сосульки намёрзли и на бороде, и от этого борода казалась синей.

Все синебородые идут к этому водопаду…

Мне вдруг стало так смешно, что я не выдержала и рассмеялась. Смех получился странным – больше похожим на карканье, но я никак не могла остановиться. Меня затрясло, и я хотя я умом понимала, что сейчас могу снова сорваться, продолжала хохотать, так что слёзы полились из глаз.

Мужчина подался вперёд, на мгновение я почувствовала его тёплое дыхание, на своём подбородке, а потом он сильно укусил меня за нижнюю губу. Смеяться я сразу перестала и вскрикнула от боли.

- Пришла в себя? – спросил он, буравя меня взглядом.

Я кивнула, совсем перестав ощущать губу. На месте ли она, вообще?

Но сознание прояснилось, колени перестали дрожать, и я обнаружила, что синебородый мужчина стоит на выступе лишь одной ногой, с трудом удерживая равновесие. Левой рукой он держал меня за талию, а в правой у него был длинный нож, который он воткнул в лёд почти до рукоятки, удерживаясь на склоне. Опустив голову, я увидела, что верёвка, которой я была обмотана, другим концом была привязана к широкому кожаному поясному ремню мужчины. Значит, когда я сорвалась… когда сорвалась…

- Поднимусь – и вытащу тебя, - повторил мужчина. – Стой и не шевелись.

В горле мгновенно пересохло, и я снова кивнула, понимая, что умру сразу же, как только останусь одна.

- Не бойся, - смягчился мужчина, осторожно меня отпуская. – Главное – не бойся.

Он скользнул в сторону и исчез из поля моего зрения, но я и не пыталась проследить за ним. Я смотрела прямо перед собой, стараясь не думать ни о чём. Просто не думать… просто не бояться… Ну и не умереть от одиночества, конечно же.

Мне на лицо опять посыпалась ледяная крошка, и я зажмурилась. Потом всё стихло, а потом верёвка больно впилась в тело, и меня рывком дёрнуло наверх.

Можно было помочь моему спасителю – упираться ногами, ухватиться за верёвку, чтобы ему было легче вытягивать меня, но как я ни пыталась, руки и ноги меня не слушались. Они словно превратились в бесчувственные куски льда. Живой болью отдавало лишь в животе и груди, где в тело безжалостно впивалась верёвка. Я беззвучно вскрикивала всякий раз, когда очередной рывок подтягивал меня всё выше, и гадала – доберусь ли до верха целой или разрезанной надвое.

Но вот сильные руки ухватили меня за шиворот и затащили на ледник, откуда я совсем недавно лихо скатывалась на попке, собираясь поживиться сосульками.

Спасена!..

Не успела я в полной мере обрадоваться спасению, как меня снова подхватили, затормошили и куда-то понесли, держа под мышкой, как кулёк с зерном.

Я успела заметить лёгкие сани, запряжённого гнедого коня, и вот меня завалили на медвежью шкуру, которой было выстлано сиденье в санях, а горячая ладонь принялась бесцеремонно ощупывать моё лицо – нос, щёки, подбородок.