- Хотите проверить? – крикнула я.

- Успокойся, дура! – зашипела она.

- Не заставите! – закричала я, понимая, что она права, и я не смогу ударить ножом человека, будь даже это моя ненавистная мачеха. – Никогда!.. – и я приставила нож к своей шее. – Пропустите, или…

Дверь распахнулась от мощного пинка, чуть не ударив мачеху, и она проворно отскочила, кланяясь, будто была на балу у короля.

- Ваше сиятельство, приветствую вас, - произнесла она, склонив голову.

Ваше сиятельство?.. Я застыла с ножом в руке, глядя на мужчину, который стоял на пороге. Это был тот самый… что спас меня на водопаде… И даже куртка та же самая… и меховой плащ… Такие носят вилланы, которые приезжают в наш город продавать дрова… Это – маркграф? Синяя Борода?.. То есть – господин Бирнбаум?..

- Что за крики? – хмуро спросил мужчина, посмотрев на мачеху, а потом переведя взгляд на меня.

Ошибки быть не могло – я узнала бы это лицо с резкими чертами и эти тёмные глаза из тысячи… И бороду тоже узнала бы… Она, и правда, была иссиня-чёрной… Вполне можно назвать синей…

Узнал ли он меня? Я не могла быть в этом уверена, потому что лицо его даже не дрогнуло, а в глазах не отразилось ни малейшей заинтересованности.

- Это – невеста? – спросил он, глядя теперь на нож в моей руке.

- Ваша жена, - поправила его мачеха. – Патриция, дочь графа Патриджа.

- С ножом наперевес? – уточнил он.

- Всего лишь хотела отрезать прядку волос для вашего сиятельства, - выпалила я, прежде чем мачеха нашлась, что ответить. - В знак любви, милорд.

Он ничего не сказал, но приподнял брови с таким удивлённым и скептическим видом, что стало ясно – ни капельки не поверил.

– В нашей семье такой обычай, господин Бирнбаум, - затараторила мачеха, подхватив мою ложь, и у неё получилось убедительнее, чем у меня. – Невеста дарит жениху прядь волос. Если бы вы приехали с его величеством вчера, то получили бы подарок сразу.

- У меня были дела, - отрывисто бросил маркграф, взглянул на меня и мгновенно отвёл глаза, так что я немедленно поняла – узнал.

Сердце сразу сдавило, стало трудно дышать, и я ещё крепче вцепилась в рукоятку ножа. Узнал. Мой спаситель меня узнал.

- Не сомневаюсь, что вас задержали важные дела, - засуетилась мачеха. – Но теперь вы здесь, и Патриция подарит вам прядь своих волос. Ну же, - ласково обратилась она ко мне. – Подари его сиятельству локон любви.

Волосы у меня были распущены – как и полагается новобрачной, и я, не отрывая глаз от гостя, смахнула прядку – длинную, прямо от виска. Мачеха чуть заметно поморщилась, и я сама сообразила, что можно было срезать локон с затылка и покороче, чтобы было не слишком заметно. Но что сделано – то сделано. Обратно волосы к голове не прирастишь.

На деревянных ногах я подошла к жениху… вернее – к мужу. Ведь теперь он мой муж, верно?.. И ему протянула прядку.

Маркграф взял её и, будто не зная, что с ней делать, медленно намотал на ладонь.

- Значит, вы – дочь Патриджа? – спросил он у меня по-прежнему хмуро и даже недовольно. – Вчера мы не познакомились, как планировал король. Но сегодня встреча состоялась.

Повисло неловкое молчание, потому что я не знала, что ответить. Так-то встреча состоялась. И очень даже близко. И кто-то должен заговорить об этом первым.

Молчание затянулось, и мачеха не выдержала и льстиво сказала:

- Да, милорд, это – Патриция. И она очень ждала вас.

Маркграф усмехнулся углом рта, глядя на прядку волос в руке, а я вспомнила, что держу нож, и вернулась к столу, чтобы положить нож обратно в шкатулку с письменными приборами.