Это было ещё обиднее, чем всеобщий заговор. На глаза мне попался злополучный футляр с ожерельем, и я схватила его, чтобы грохнуть от души об пол, срывая раздражение и злость.

- Миледи, вы здесь? – в комнату заглянула невозмутимая Брил. – Раз приехали гости, то завтрак лучше подать в гостиную, я полагаю?

- Гости? – я потрясла футляром, делая вид, что просто так взяла его подержать. – Какие гости?

- Милорд Бирнбаум уже встречает, - коротко ответила экономка. – Возможно, и вам надо бы поторопиться.

- Бегу со всех ног, - огрызнулась я и положила футляр на прежнее место.

Что там за гости? Кого ещё принесло? Не дом, а проходной двор…

Но я уже шла за экономкой, с покорной обречённостью. Хорошей хозяйке полагается встречать гостей первой. Увы, в нашем случае роль хорошей хозяйки досталась моему мужу. И что там за гости, если он помчался к ним навстречу? Опять король?..

Пройдя по коридору, мы с Брил начали спускаться по лестнице, но я шагнула на первую ступеньку и остановилась, а сердце оборвалось и рухнуло куда-то, оставив в груди ледяную пустоту. Потому что возле распахнутой входной двери, окутанный парами мороза и снежной позёмкой, стоял мой муж. А на шее у него висела миловидная юная девица. И не просто висела, а душила его в объятиях и при этом целовала так, словно он только что три раза спас её от верной смерти.

Кто это? Любовница?..

Маркграф Бирнбаум так же, как мой отец, завёл жену для дела, а любовницу – для души?

Всё во мне перевернулось от этих мыслей. Я была жива, дышала, слышала, видела, но как будто умерла, и могильный холод разливался по телу медленной тяжёлой волной.

Словно со стороны я смотрела на незнакомую девушку, которая что-то радостно и наивно лепетала, продолжая обнимать моего мужа, да ещё и ласково накручивая пряди его волос на палец. И мой муж был, судя по всему, совершенно не против. Он смеялся. Смеялся! Я с такой радостью встречала его редкие улыбки, а тут он хохочет вместе с какой-то… какой-то…

Девушка, наконец-то, оставила шею и волосы моего мужа в покое и открыла меховую сумочку, висевшую на запястье. Достала оттуда какой-то крохотный свёрточек и протянула его маркграфу в ладошках – как нечто драгоценное.

А потом они сблизили головы, рассматривая это что-то, и теперь уже мой муж обнял девушку, притянул к себе и звонко поцеловал в щёку.

- Да ладно тебе, Бирбир! – засмеялась девушка и приникла к нему, прижимаясь щекой к груди и на мгновение закрывая глаза. – Мне приятно сделать тебе подарок.

Я разглядывала гостью с утроенным вниманием, выхватывая взглядом какие-то мелочи – с одной стороны несущественные, но казавшиеся мне очень важными.

Её шуба не была приталенной, как мой полушубок, а спадала прямыми ровными складками, и вместо шапки на голове девушки красовалась крохотная шапочка из крашенного войлока, поверх которой была повязана тонкая козья шаль – вся ажурная, как паутинка. Шаль крепилась к шапочке большой золотой брошкой со сверкающими камешками, и пуговицы на шубе были такими же – блестели, как кусочки льда на солнце. Очень изящная и элегантная барышня. Так были наряжены дамы из свиты короля…

Девушка открыла глаза, и наши взгляды встретились. Меня будто обвила кольцами огромная змея, лишив возможности двигаться, а девушка улыбнулась мне так радостно и открыто, что мне стало не по себе.

Я бы не стала улыбаться, застукай меня законная жена за обниманьями и поцелуями с её мужем.

Наверное, я бы убежала, чтобы спрятаться где-нибудь в уголочке, успокоиться и поразмыслить, как к этому относиться, но маркграф тоже посмотрел на меня, и бежать было поздно.