— Ты смущаешься? — он прищурился.

— О, что вы, император. Это, должно быть, духота в зале, — парировала, отводя взгляд. — И ваши... весьма навязчивые объятия.

— Навязчивые? Юниль, как можно? Это всего лишь проявление... восхищения. И разве я могу винить себя за то, что не могу устоять перед твоей красотой?

— Льюис, еще раз повторяю: не смей со мной играть! Ты, как мужчина, мне неинтересен, и на этом все!

Прищурилась, потому как знала, таких слов он мне не простит и не забудет. Что-то все же не меняется, например, его желание быть во всем первым и лучшим.

Так и есть, рвано выдохнув, он впился в меня взглядом черных, пылающих тьмой глаз. Я его задела. Только вот особой радости не ощутила. Как будто и себе боль причинила.

Совершенно не понимая, что происходит, отвернулась и скользнула взглядом по залу.

Мы продолжали танцевать. Он вел меня, откровенно лаская, я же делала вид, что совершенно ничего не происходит. Держала лицо из последних сил. Надеялась, что он немного позлится на мою дерзость и успокоится. Но, видимо, нет...

— Я не интересен, а этот сопляк Олсен выходит, очень даже привлекает? — неожиданно грубо процедил Льюис.

— При чём здесь он? — постаралась, чтобы мой голос звучал спокойнее. — Речь шла о тебе и обо мне. А так как между нами и быть ничего не может, то и понятно, что совсем скоро появится некто третий. Ты, кстати, вроде как не меня собирался проверять на истинность? Интересно, отчего такая злость теперь. Неужто эта наглая Сабрина не оправдала надежд, и в порыве горького разочарования ты решил, что ведьма тоже сгодится? М?

Сказала и ощутила, как холодом сковывает тело. Нет, только не это. Только не он... Выходит, решил, что дальше искать истинную хлопотно, а тут я вся такая распрекрасная, помани и побежит его любить.

Как же больно стало в этот момент. Я себя преданной почувствовала. Оплеванной.

— Так, Льюис? — выдохнув, дернулась, чтобы прервать этот танец, но он не позволил. — Отпусти! Я вам всем не игрушка, которой можно заменить свою истинную.

— Успокойся, — он мягко дернул меня на себя. — Не говори глупостей, Юниль. Как тебе вообще подобное в голову взбрело? Я бы никогда не посмел так отнестись к тебе...

— Не ври!

Злость и обида рвались наружу. Как прибыла, так не нужна была, и даже не кивнул мне. Не взглянул. А теперь, когда эта Сабрина оказалась не той, воспылал интересом. Да как он только посмел так со мной себя вести!

— Не ври мне, Льюис. Не смей! Ты просто такой же, как и все остальные. Хотя нет, тот же Олсен сразу всю правду мне раскрыл, он не разыгрывает из себя влюбленного, а предлагает четкий план: партнерство, которое может обернуться счастьем для нас обоих. И знаешь, после этого танца я соглашусь на его ухаживания. Пусть пока не любим, но хотя бы без фальши в отношениях.

— Не согласишься! — Льюис подхватил меня и закружил. Поставил и буквально вжал в свое тело. — Ты не его! Ты не для него.

— А для кого? — я зло сверкнула глазами. — Я ведьма, император, и только я буду решать, кого мне любить, а кого игнорировать!

— Нет, Юниль, — он покачал головой. — Этого не будет. А как же связь истинных...

— Она не для меня, — произнесла четко. — Слишком легко обмануть ведьму, Льюис, и поймать её на этот крючок. Не поверю, даже если услышу это от тебя. Не поверю! Если действительно найдется тот, кто почувствует связь истинной любви, то он будет добиваться наравне с остальными. Не мороча мне голову. Без лжи и фальши! Не дожидаясь, пока я по первому приказу страстно запылаю нежными чувствами. Я видела, что такое любовь, Льюис. Меня не обманешь.