Кажется, я краснела, и это пугало меня еще больше.

Мелодия вальса окутала зал, вовлекая в круг все новые пары. Женщины смущались, молодые орины протягивали руку, приглашая их... Я наблюдала за всем этим, желая хоть немного успокоить истерично трепыхающееся в груди сердце. Его биение оглушало.

Но ничего не выходило.

Подол моего платья взлетал, путаясь в ногах мужчины, что держал мою ладонь в своей.

Смущение! Такое странное, неприятное чувство, совершенно несвойственное мне. Оно сбивало с мыслей. Эта нелепая робость сковывала мои движения, делая неуклюжей. Ругая себя за столь постыдную слабость, старалась скрыть это за подобием улыбки, приклеенной к губам. Но выдавали предательски дрожащие пальцы, вцепившиеся в его руку.

И Льюис определенно чувствовал это.

Он улыбался. Уголки его губ вздрагивали каждый раз, как я сбивалась с такта.

Кажется, теперь я знала, что чувствует себя мышка в лапах огромного черного кота.

Его взгляд, темный и обжигающий, скользил по моему лицу, считывая эмоции. Это раздражало и смущало еще больше. Он вел в танце с какой-то наглой самоуверенностью, от которой по коже пробегали мурашки. Каждый его шаг выверен, каждый поворот — исполнен силы и неприкрытого желания. Более всего в этот момент я опасалась густо покраснеть и окончательно выдать свое состояние. Ужас! Льюис притягивал меня все ближе к своему телу. Расстояние между нами сокращалось и было куда меньше, чем того требовал танец.

Да, он нагло плясал на моей репутации.

Но я держалась, напоминая себе, что ведьмам не пристало вести себя как кротким овечкам. Отомщу потом. Главное сейчас — выстоять и не пасть к его ногам. Еще чего! Это Льюис, которого в нашем дворе курицы в зад клевали.

Это все еще он. За этой высокомерной маской.

Выдохнув, я расправила плечи. О нет... Я не собиралась таять под его напором. Еще чего!

Вокруг витал приятный аромат трав. От Льюиса пахло мелиссой и мятой. Поймав мой взгляд, он многозначительно ухмыльнулся.

— Расслабься, Юниль, — прошептал, совсем уж неприлично склонившись. Его дыхание опалило мое ухо. — Просто доверься мне.

— О, это ты зря, Льюис Темный! — прощебетала, хваля себя за ровный голос. — Доверие — это уже не про нас. Но все же, лучше следи за приличиями, а то я вдруг стану неуклюжей и отдавлю носки твоих сапог каблучками. Обещать, что больно не будет, увы, не могу.

Я улыбнулась ему через силу и отвернулась. Сделала вид, что меня больше интересует народ вокруг нас, чем тот, кто так тесно сжимает меня в танце.

Слишком уж тесно! Мерзавец!

Я осмотрелась и тут же натолкнулась на Олсена Стейна. Молодой орин стоял возле колонны с Кианом и внимательно следил за нами. Пристально и не мигая. С каменным выражением лица, словно высеченным из гранита, он прожигал нас взглядом. Сжав руку в кулак, орин неожиданно ударил по мраморной поверхности. Киан что-то спешно говорил ему, отчего вид дракона становился все более пугающим.

Неужели он и правда был нацелен на меня?

— Кажется, наследник рода Стейнов недоволен, что я увел ту, что он ошибочно посчитал за свою, — как-то самодовольно выдал Льюис.

Что? Увёл? Ну какое самомнение, да я посрамлена.

— Я не принадлежу никому, император, — рубанула грубо. — Ни ему, ни тебе, ни ещё кому-либо. Даже не смейте начинать играть со мной. Ничем хорошим для вас это не закончится.

— А другие уже пробовали, Юниль? — не унимался он.

Я всё больше убеждалась, что этот мужчина совсем не тот паренёк, что жил в нашем доме и играл со мной в нашем дворе. Тот, что стискивал сейчас меня в своих объятиях, — чужак. Незнакомый и непонятный.