свои, цикл запускается заново. И так по бесконечному кругу, до гребаного ― что б его ― будильника.

Как там говорят?

Не заладилась ночь, не заладится день?

Я не верю в приметы, но Гладкова, зараза, будто проклинает. Иначе почему ещё её глаза меня преследуют, а всё, за что берусь, летит ко всем херам? Во―первых, мне приходится давиться горелыми яйцами на завтрак. Во―вторых, тачка Градского не заводится, а автобусы объявляют забастовку, поэтому до Школы иду ― нет, бегу ― на своих двоих. В―третьих, забываю дома домашку по английскому, а на контрольной по истории получаю смачный неуд. Ну и напоследок: спускаю в унитаз тренировку, провоцирую Титова, почти дерусь с ним ― прямо, блядь, на площадке ― чем навлекаю на себя гнев Кабана и зарабатываю свой первый в жизни фол. А затем ещё полчаса слушаю, как Вепрев орет на меня и требует объяснять своё неспортивное поведение.

А что я сказать могу? Что проклят чертовыми ведьмовскими глазами?

В общем, получаю по полной. И рискую, если не возьму себя в руки, вылететь из команды ко всем чертям. И плевать бы, ведь спорт в моей жизни не на первом месте, но ребят подводить не хочу. Для многих из них это важно. А я ведь капитан, так?

И вот кажется, что все мои беды кончились, как самая большая из них решает дать мне хорошего пинка под мой кайфующий от казусов зад.

― Вепрев хочет впрячь нас на дополнительные тренировки по выходным. Ты как?

― Нужно смены подгадывать, ― стягиваю через голову майку и бросаю в сумку.

Смолов ― наш атакующий. Снайпер с хорошей подготовкой, выполняющий точные броски и обладающий хорошим дриблингом. Прорвать защиту и войти в «краску» для него ― обычное дело. Быстрый, ловкий. Достойный кандидат в капитаны, если я не справлюсь.

― Он отойдет.

― Ага.

― У тебя трудности, он понимает.

Молчу, потому что и сам не знаю, в чем главная причина моей агрессии ― в маме или в Соне. Я так зол потому, что до сих пор раны не затянулись или потому, что Гладковой оказалось не всё равно? Её эта искренняя простота убивала. Её это сочувствие долбанное. Я не хотел всего этого от НЕЁ. Больно.

― Слушай, может тебе академ взять? Отыграем сезон без тебя, не страшно. Зато время появится в себе разобраться. Отношения с сестрой наладить.

― Чего?

― Тох, это учеба всего лишь…

― Не―не, как ты сказал… с сестрой? ― Смолов замер, а у меня челюсть отъехала, клянусь. ― С какой ещё сестрой, Жора?

― Ну с Соней, ― отвешивает, а я вспыхиваю, как чертова спичка. Снова.

― Она мне не сестра.

― Слушай, это ваши семейные…

Хлопаю дверцей шкафчика так, что та едва не слетает с гребаных петель.

Чего мне точно не хочется с Гладковой, так это «семейного».

― Это ОНА тебе сказала?

― Да я с ней не говорил даже. Олейник ей телефон твой вчера передавал, вот и…

И мне достаточно, чтобы пазл собрался.

Не дослушав Смолова, вылетаю из раздевалки. Не представляю, где Соню искать, но готов всю Школу вверх дном перевернуть, потому что зол неимоверно. Благо, долго искать не приходится. Вспоминаю, что сегодня четверг, на часах почти семь, а это значит, что у неё как раз заканчивается факультатив. Знаю, потому что постоянно вижу её в это время.

Понятия не имею, что творю, но, когда ловлю её в фокус, меня клинет. Пискнуть не успевает, заталкиваю её в пустую аудиторию и, когда закрывается дверь, жму к стене.

― У тебя язык без костей или что? Ты какого хрена сказки ходишь рассказываешь? ― шиплю, и думаю, что испугается, но девчонка снова меня удивляет.

― Ты совсем охренел? Отпусти!

― Не отпущу, пока не ответишь.

― Ты не имеешь права хватать меня, когда тебе вздумается, ты мне никто!