– Отлично. – Я слышу, как Джей-Джей делает пометку. – Тогда пятнадцать. Если, конечно, ты не хочешь еще кого-нибудь добавить в список?

Совершенно неожиданно перед моим взором возникает прекрасное лицо Зака Батлера.

– Нет, – отвечаю я, но затем ради Джей-Джей смягчаю свой тон. – Не надо. Все в порядке.

– Отлично. Не могу дождаться, когда тебя увижу. Жду с нетерпением. – Ее голос тоже смягчается. – И, Ро…

– Да? – спрашиваю я, хотя уже знаю, что она собирается сказать.

– Будь осторожна.

– Я всегда осторожна.

И это уже вторая ложь моей лучшей подруге, а ведь еще нет и девяти утра.

День уходит на съемку экстерьеров. Я редко вижу Зака: меня заставляют работать с техниками, помогать готовить камеры. Что хорошо. Чем меньше контактов, тем меньше шансов удовлетворить свой раздражающий интерес к его персоне.

Во время обеда я случайно слышу разговор нескольких членов съемочной групп. Они говорят, что Сэм, режиссер, собирается закончить съемки фильма завтра утром.

– Черт, – бормочу я, накалывая вилкой макаронину из салата. Это означает, что у меня осталась всего одна ночь в джакузи.

С Заком…

– Прекрати, – велю я сама себе, и один из ассистентов бросает на меня странный взгляд.

Вторая половина дня сменяется ранним вечером. Сначала снимают несколько небольших кадров, затем переснимают, как Хьюго входит в свой дом, на этот раз оставляя шарф. Второй ассистент отводит меня в сторону и говорит, что сегодня вечером я дежурю на съемочной площадке кровавой сцены. Мне придется помогать гримерам между дублями приводить Закари в порядок и делать фотографии, чтобы не упустить ни одной детали.

Двойное дерьмо. Я не только окажусь в первом ряду зрителей того, как Зак убивает Хавьера – что, несомненно, будет жутким представлением, – мне придется к нему прикасаться.

К лицу.

«Вот тебе и отсутствие контакта», – думаю я, а потом проклинаю свои щеки, которые предательски розовеют.

Актеры возвращаются с обеденного перерыва, разговаривая и смеясь. Что выглядит странно, поскольку из-за грима лицо Хавьера напоминает измельченного в фарш цыпленка. Его красоту скрывают отеки от ударов, синяки и кровоточащие раны. Он практически неузнаваем.

Пока идет подготовка к съемке сцены, я наблюдаю, как Зак отходит от Хавьера и от всех, чтобы вжиться в роль. Его дыхание становится хриплым, ноздри раздуваются. Стиснув кулаки, он меряет шагами угол кабинета, словно животное, угодившее в клетку.

Представьте, если эту энергию, неприкрытую и мощную, перенести в постель. Дикий блеск в глазах, когда он берет то, что хочет…

– Господи Иисусе, – шепчу я и прерывисто вздыхаю. Эта вспышка фантазии в сто раз более мощная и эротичная, чем то, что произошло прошлой ночью с Клэем, и все его безыскусные ласки.

Сэм зовет актеров занять свои места. Хавьер ложится на пол у ножек своего кресла, а Закари усаживается на жертву верхом с резиновым ломиком в руке. Они прорабатывают движения и реплики – их не так уж много, в основном Хьюго умоляет сохранить ему жизнь, а Бойд все равно ее отбирает.

Сначала делают несколько проходов, держа камеру над плечом Зака, чтобы снять его от первого лица, а затем роль Хавьера в «Вожделении» заканчивается.

– И на этом с Хавьером Паезом покончено, – произносит Сэм, вызывая аплодисменты съемочной группы.

Хавьер и Закари обнимаются, но съемочная группа быстро приступает к следующей сцене, которая по задумке будет сниматься от первого лица: на полу, под сумасшедшим Бойдом с ломом в руках.

Техники устанавливают камеру на пол на подставку из фанерной доски. Закари опускается на колени над тренажером и хватается левой рукой за перекладину, так что кажется, будто одна его рука упирается в пол рядом с головой Хьюго. Небольшие пластиковые пакеты с кровью стратегически расположены вокруг камеры.