Мой голос проседает от боли. Хочу замолчать, но нельзя!

— Моя семья не умерла, не обанкротилась, — я заставляю себя говорить, а к глазам «карабкаются» слёзы.

Не останавливайся. Будь искренней! Будь сильной!

— Они просто сослали меня сюда, чтобы я сгинула! Вы всё ещё считаете, что мне повезло больше? Или что ваше невезение — это повод не сражаться за себя?

— А мы и сражаемся! Это ты нам мешаешь! А раз так хочешь помочь, иди под венец! Или что, страшно?!

— А тебе нет, Дайра? Да, мне дико страшно, и потому я из кожи вон вылезу, чтобы спастись! Я сделаю всё, что от меня зависит. Расшибусь. А если не получится, тогда вам на радость пусть выдают меня за самого гнусного типа. Только помните, что после меня пойдёте вы. А мы не товар! Ни одна из нас не товар! Мы живые! Мы люди! И мы можем сами изменить свою жизнь! Дайте. Нам. Шанс! — выдаю я с таким жаром, что все замирают.

Зал погружается в тишину, и кажется, я слышу грохот собственного сердца. Как же бешено оно сейчас стучит. Надрывается. Разрывается.

Ну же, девочки! Поверьте мне! Посмотрите в мои глаза!

И они смотрят, все до одной. Но увидят ли тот самый огонь, который горит внутри меня?

“Хлоп-хлоп-хлоп”, — Слышу единственные аплодисменты, но раздаются они вовсе не из толпы, а за ней, у самой двери.

Девочки оборачиваются одна за другой, и по залу катится «ох»...

18. Глава 17. Надежда

Ночь опускается на землю, а я с тоской смотрю на тёмный двор из крохотного окна. Тело ломит от усталости, пальцы горят, кожу рук стягивает, во рту привкус горечи и земли, но я счастлива.

Счастлива впервые за всё это время, потому что у меня есть надежда. Она есть и у других. Шаткая, хрупкая. Ей бояться довериться, потому что будет больно разочароваться.

Я закрываю глаза, отгоняя одни тревожные мысли, но приходят другие. Те, что причиняют боль. О доме, об отце, о мачехе, о Стейше.

Они сплавили меня сюда, чтобы погубить. Они знали, в какое место меня отсылают, и не моргнули глазом.

Делаю тихий вдох, чтобы прогнать эту боль, но возникает другая.

Рэйдар. Вижу его голубые глаза, слышу его низкий голос, слова, впивающиеся шипами в сердце, и крепче сжимаю кулаки.

И это ещё один повод стать сильнее и бороться за себя. А теперь и не только за себя. За нас! Закрываю глаза и вспоминаю речь, которая лилась из глубин моей души в кабинете, те неожиданные аплодисменты.

— В этой академии появилась своя маленькая героиня, — раздаётся после аплодисментов женский голос.

Девчонки расступаются, я в напряжении вглядываюсь в образовавшийся коридор.

Слышу уверенный стук каблучков. Шаг, второй, третий, и в поле зрения появляется брюнетка лет на пять старше меня в элегантном платье сливового цвета с черными оборками. На симпатичном лице сияет лёгкая, приятная улыбка. Кто же эта незнакомка?

— Ливия, — произносит с придыханием Ксандра.

А следом за ней и другие повторяют это имя.

Они все знают гостью.

— Ну, здравствуйте, мои крошки. Я ведь обещала, что не оставлю вас надолго, — звучит мелодичный голос Ливии, в то время как ее тёплый взгляд проходится по обескураженным лицам.

Кажется, никто здесь и не надеялся её увидеть, но очень скучал. Глаза девушек слезятся от радости.

— К-как? Что ты тут делаешь? — запинаясь, спрашивает Дайра.

С удивлением отмечаю, что она тоже рада Ливии.

— Как я могла бросить вас? Пришла устраиваться к вам преподавателем на бесплатных началах, — с лёгкой улыбкой выдаёт гостья, а затем мрачнеет. — Вижу, Мерда пустила глубокие корни?

— Ещё какие, — жалуются девчонки, а потом спохватываются. — А как же… твой муж?