— А почему бы мне просто не сделать так, чтобы ты исчез…

— Хватит! — раздаётся громкий голос госпожи ректора, которая всё это время молча наблюдала за нами, а теперь вдруг решила вмешаться

Боги, да её трясёт.

— Мерда, отпустите её! Это уже ни в какие ворота! — требует полноватая дама, одергивая свое серое строгое платье, я подмечаю, что её взгляд стал более сосредоточенным.

Сваха тут же стреляет глазами в стороны руки ректора, а точнее смотрит на золотое кольцо с бледно-розовым камнем.

— Госпожа, если не устранить бунт своевременно…

— Не такими методами, Мерда! — отрезает госпожа ректор.

И сваха, смачно выругавшись под нос, отпускает меня. Точнее, откидывает, как жалкую дворняжку. Но я удерживаюсь на ногах сама.

— Ты ещё пожалеешь! — плюется в меня “черная” женщина, затем стреляет взглядом в девчонок и ректора.

— Вы все пожалеете! — рявкает она так, что даже стёкла дрожат.

Потом, сердито топая каблуками, уходит и хлопает дверью.

В холле повисает такая тишина, что только моё нервное дыхание её нарушает. Кидаю взгляд на девчонок, вижу, как Ксандра прижимает к сердцу Талу. Обе смотрят растерянно.

Что уж говорить о других, которые никак не ожидали подобного. Да и я сама всё ещё в шоке. И, кажется, потом пожалею об этом дне. Но иначе было нельзя.

— Считаешь, что спасла всех? — Ректор подходит ко мне, говорит уже тише, но с какой-то болью в глазах. — Прежде чем рушить то, что построено, разберись, что здесь к чему.

— Что? — не понимаю я.

— Ксандра, объясни нашей новенькой, как мы выживаем. Заодно и сама вспомни. Подумайте, что вы обе натворили, — говорит госпожа, вводя меня в ещё большее замешательство.

Кидаю растерянный взгляд на девчонок и замечаю, как надежда, едва зародившаяся в их глазах, тут же сменяется беспокойством, страхом и… осуждением?

Да что тут творится?

***

примерный образ Мерды

16. Глава 15. План

— Успокоилась? — спрашивает Ксандра у Талы, подавая гранёный стакан с желтоватой водой.

Рыжая кивает, берёт дрожащими пальчиками стакан и делает глоток. Оглядывает небольшой пыльный кабинет, в котором находимся только мы, затем смотрит на меня растерянным взглядом. А я уже вся извелась, ожидая, когда мне объяснят, что тут происходит.

— Изначально «Альмас» действительно была приютом — академией для сирот, — начинает Ксандра, глядя в окно на засохший огород.

— Но после банкротства и скоропостижной смерти мужа госпожи Альмас дела стали плохи. В тех зданиях был лицей для детей помладше. Его закрыли. Новых ребят почти не брали, а мы росли тут как семья до самого выпускного. Хотя кто-то уходил и раньше, как только достигал совершеннолетия. А кто хотел, оставался, чтобы получить образование, и уже потом уходил. Вот только профессора уволились. Нечем было платить, — вздыхает брюнетка, а затем продолжает:

— Ректор Альмас и те, кто остался, решили выживать на огородах и подсобном хозяйстве. Дело пошло хорошо, но земля неожиданно заболела, и у нас вообще не осталось средств к существованию.

— А как же казна? — тихо спрашиваю я. — Разве академия негосударственная?

— «Альмас» хоть и под надзором министерства, но на частной земле госпожи-ректора. А значит, заботится академия должна о себе сама. Таков закон. Мерда пришла сюда профессором, якобы из душевных побуждений. А затем так совпало, что одному из её знакомых приглянулась Ливия. Деньги за неё пошли на восстановление части местной разрухи и содержание. У нас появилась картошка и даже пироги. С этого всё и началось. Мы вырастаем, нас выдают замуж, а плата помогает выжить младшим, — говорит Ксандра, а меня накрывает ужас.