Кеннет вошел в пустой дом. У родителей всегда было мало прислуги, после их смерти разбежалась и та, что была. Кен пытался нанять других людей, вот только никто долго не выдерживал: дом большой, хозяин страшный. Очередная горничная уволилась неделю назад. А в бытовых условиях темная магия, увы, помощником не была. Светлым в этом повезло больше. Правда, вряд ли хоть один высокородный светлый маг уничтожал пыль в собственном особняке. Да и магов-то было мало, они постепенно вырождались, и сила стала уделом избранных. Темная сила – и вовсе единиц. И родители Кеннета об этом знали, понимали, что у их сына есть шанс стать одним из первых людей государства. Только никто не спрашивал, хочет ли он им быть.

Привычно отказавшись от ужина, Кен сразу поднялся на второй этаж: комнаты первого долгое время стояли закрытыми. Там была территория его родителей, а Кен с детства жил на втором и после возвращения из магического университета не изменил своим привычкам. Этот особняк был слишком большим для него одного, и вечерами это чувствовалось особенно остро.

Темный маг снял привычный плащ, педантично повесил его в гардеробной: не станешь тут педантичным, когда меняешь по три служанки в месяц. И все-таки придется найти новую, иначе дом быстро зарастет пылью. Хотя… у него ведь будет жена. Вот пусть и займется чистотой в особняке.

Переодевшись в домашний наряд, состоявший из брюк свободного покроя и серой рубашки с коротким рукавом, чтобы было удобнее варить зелья, Кеннет поднялся на третий этаж. Теперь он полностью был отдан под магическую лабораторию и рабочий кабинет. Колбы, реторты, горелки… Чего здесь только не было! В самом углу приютился большой письменный стол, чтобы отмечать результаты исследований, не бегая по комнатам. Кен сел за стол, достал из ящика толстую стопку листов и вывел зачарованным пером, которому не требовались чернила: «Опыт по созданию эликсира жизни. День двадцать второй. Испытание первое».

Аккуратные буквы без лишних завитков. Его величество всегда говорил, что у друга почерк не аристократа, а секретаря в хорошем семействе. Кен на шутки не обижался. Он помнил, как матушка рвала исписанные им листы и кричала:

- Что это за каракули? У тебя что, левая и правая рука поменялись местами?

Затем бралась за линейку и била по пальцам, пока результат не становился лучше – исключительно по ее мнению. Но чаще всего этого не происходило, поэтому Кеннет отправлялся в чулан, а все плоды его трудов матушка испепеляла магией, чтобы даже мусорщики не увидели, как некрасиво пишет ее сын.

Сейчас вспоминать об этом было даже смешно. Кеннет набросал список ингредиентов, который собирался испытать, достал с верхней полки большого шкафа банку, в которой копошились три серых мыши, приметил ту, на которой собирался испытывать зелье…

Настал черед процесса приготовления очередного отвара. Маг зажег горелку, установил на нее котелок, в котором собирался смешивать ингредиенты, произнес магическую формулу, защищая лабораторию от возможных последствий неудачного эксперимента, и приступил к опыту.

- Зуб черной кошки, - бормотал он, а перо фиксировало его слова на листе. – Три пера ворона. Трава лунной серебрянки. Три капли усилителя. Экстракт мяты. Лист полыни. Еще три капли усилителя. Закрепитель.

Зелье вспыхнуло, впитывая темную силу, и стало темно-фиолетового цвета. Кеннет остудил его, перелил в колбу и подошел к банке с мышами. Его избранник – а энергия говорила, что перед ним самец – смешно зашевелил усами.

- Прости, приятель, - сказал ему Кен, ловко поймал мышь за хвост и капнул на нее пять капель зелья.