– Да уж не сомневайся, – с небольшим облегчением отозвалась девушка. – И в горячих точках бывала, и стреляли в меня, и били. Иногда такое случалось, во что поверить нельзя, по крайней мере на трезвую голову. Вернее, нельзя было до сегодняшнего дня. Теперь-то все те страшилки утренником в детском саду кажутся.
– Ладно, вроде все нормально. – Я щелкнул выключателем, свет зажегся. – Проверь прикроватные светильники и торшер, а я в ванную еще раз наведаюсь.
И да, один из светильников зажигаться не захотел, ибо был выключен из розетки.
– Ты прав, – сообщила мне Инна, устранив данную неисправность. – Это тест.
Обход двух других номеров подтвердил, что мы оказались правы. В одном не хватило листка с телефонами в папке и обнаружилась пыль на зеркале, в другом я недосчитался пары гелей в ванной комнате, а Инна включила в розетку телефон. То есть – ничего критического, такого, что вызвало бы сильное недовольство постояльца, но достаточное, чтобы нас макнуть носом в эту недоработку и хорошенько повозить.
Попутно мы задавали друг другу разные вопросы, получая ответы, когда более-менее внятные, когда размытые, а то и вовсе условные. Но по-другому быть и не могло, поскольку неоткуда пока взяться предельной искренности между нами. Мы знакомы меньше полудня, и даже осознание того, что повязали нас одной веревочкой крепко-накрепко, на это никак не влияет. Нужно время, нужны конфликты, что нас сблизят, а то и случаи, когда мы друг другу спину прикроем, вот тогда и появится то самое доверие. Или хотя бы его подобие.
А пока мы как собачки – встретились, приветственно потявкали, обнюхали друг друга маленько – и только.
Но одно не вызывает у меня никакого сомнения – подбирали людей в пары не рандомно. Это факт. Нас сдваивали с прицелом, прежде хорошенько изучив и сделав определенные выводы. Потому что не может быть таких совпадений.
– В восемьдесят первом номере не работал телефон, но мы эту неисправность устранили. Также в ванной недосчитались двух гелей, а именно, – я достал блокнот, – для тела фирмы…
– Молодец, – одобрительно произнес Аристарх Лаврентьевич. – Все записываешь, памяти не доверяешь. Правильно! По гелям – зайдут, доложат. В будущем, когда получите доступ к складскому блоку, сами станете этим заниматься, но сегодня вот так. Что-то еще?
– Цветы, – добавила Инна. – В двух номерах по четыре розы, а в восемьдесят первом – пять. Где именно верно, с учетом специфики этого места – не знаю.
– В первых двух – верно. В третьем – нет.
Сама заметила, мне не сказала. Хм.
– Сейчас сходим, лишний уберем, – взяла меня под локоть Инна.
– Тот, кто доложит гели и листок в папку, тот и о цветке позаботится, – облегчил нам жизнь управляющий. – А вы обедать идите. Времени-то уже в обрез осталось, вот-вот первые постояльцы нагрянут.
Глава 5
Если бы Аристарх Лаврентьевич не объяснил нам довольно подробно, где именно находится столовая для персонала, то фиг бы мы ее сами нашли. Ресторан для клиентов, представляющий собой весьма уютный зал на три-четыре десятка посадочных мест и, уж не знаю отчего, оформленный в стиле Стендаля, то есть а-ля «Красное и черное», но зато с белым пятном в виде роскошнейшего «Стенвея», мы обнаружили быстро. Но откуда было знать, что для того, чтобы попасть в то место, где кормят нас, бедолаг, следует прежде пройти через кухню? Ну, не прямо через то место, где кипит вода в кастрюлях и шустрые поварята шинкуют морковь, но рядышком. Там специальный проход для этой цели имелся.
Локация, в которой нам предстояло трижды в день принимать пищу, оказалась не сильно презентабельной и, что скрывать, на первый взгляд не сильно уютной. Эдакий узкий и длинный пенал, в котором находятся лишь расставленные вдоль стен столы, рассчитанные на двоих, да неширокий проход между ними, такой, в котором двое вряд ли сумеют разойтись, не толкнув друг друга. Мебель самая дешевая, окон нет, короче – спартанство в его чистом виде.