– Миленько, – оценила увиденное Инна и вздохнула, – но скромненько.

– Мы не гости, мы персонал, – заметил я. – Кормят? Кормят. Причем, заметь, за свой счет, из зарплаты не вычитают. А про удобства никто ничего и не говорил.

– Да-да, – покивала девушка. – «Чай, не баре» – хорошая позиция, в подобных случаях иногда срабатывает.

– Но еда ничего, – присоединился к нашей беседе плечистый Иван, сидящий за столом, находящимся недалеко от нас, и лихо препарирующий шницель ножом. – Даже не так – вполне себе! Мне нравится.

– Отрава, – поморщилась его напарница Алиса, расположившаяся напротив него. – Как ты это есть можешь?

– С удовольствием, – не полез за словом в карман крепыш. – А ты… Не хочешь – не надо. В меня и две порции без проблем влезет. Будем считать это компенсацией за тот минус, что мы из-за тебя на ровном месте получили. А вы чего застыли? Падайте рядом!

Всего в столовой я насчитал двенадцать столов, из которых занято было всего три. За самым дальним, у стены, расположилась Натэлла, которая, то и дело отпивая какой-то напиток из белой кружки, что-то объясняла напарнику. Неподалеку от них обосновалась еще одна парочка, имена которой мне были неизвестны. Она тоже о чем-то шушукались, причем настолько тихо, что до нас ни слова не долетало.

– Дело, – задушевным тоном ответил я и уселся на жалобно скрежетнувший стул. – Инн, чего стоишь? Давай, давай. Кстати – Тёма.

– Иван, – здоровяк пожал мою руку. – А это Алиса.

– Да мы знаем, – хмыкнула Инна. – Вас все запомнили.

– Всегда мечтал стать популярным, но не таким образом, – усмехнулся парень. – Без убытка для себя.

– Какой же ты душный! – со страданием в голосе изрекла Алиса, причем чувствовалась тут некоторая театральщина не самого высокого пошиба. – Знакомы несколько часов, а так уже надоел!

– Ты мне тоже очень дорога, – уведомил напарницу Ваня, отправил в рот последний кусок мяса со своей тарелки, а после пододвинул к себе ее. – И спасибо за добавку, дорогая! А то ведь от местной обслуги ее не дождешься.

– Жадны? – мигом уточнил я. – Или какая другая причина? И сразу – еду-то как добыть? Самим куда идти или принесут?

– Принесут, – успокоил меня парень, беря кусок черного хлеба из небольшой плетеной корзины, стоящей на столе. – Но на доброе отношение особо не надейся. Официанты из наших, потому изначально нас не любят. Во-первых, за то, что крепко упали в статусе, во-вторых, потому что пока они будут нас кормить, мы станем делать какую-никакую, а карьеру. Мы теперь для проигравших в жеребьевке если и не враги, то точно не друзья.

– Резонно, – признал я. – Хотя и печально.

– Как бы в тарелку кто не плюнул, – озаботилась Инна, – из соображений мести.

– Ну и мысли у тебя, – поморщилась Алиса. – Фу! И так это есть не могла, а теперь и вовсе!

– Мысли как мысли. Чего скрывать – я бы так поступила. Эмоции же, а на них я и не такое могу учудить. Потом самой стыдно станет, но дело-то сделано, ничего не исправишь.

– Хорошо, что предупредила, – хохотнул Иван, разделывая шницель и стараясь при этом не столкнуть с тарелки изрядную грудку капустного салата. – Если вам не свезет и вы попадете на кухню, то из твоих рук я еду брать не стану! Кстати, вот и вам обед несут.

И верно, к столику подошла хмурая девица в синем платье под горло, белом аккуратном фартучке и с белой же наколкой на голове. Как ее зовут, я опять же не знал, видно, она после нас жребий тянула.

– Какой жуткий цвет! – недовольно сморщила носик Инна. – Это униформа такая для тех, кто на кухне работает?

– Да, – коротко ответила девушка, ставя в центр стола плетенку с черным и белым хлебом, такую же, как и у наших соседей.