Лили, не отрывая взгляда от дороги, бросила через плечо:

– Тут вы не угадали, профессор. Наша цель – именно этот городишко.

– О, боже… – простонал Лукас, откидываясь назад. – Мы же только-только вырвались из той психушки… Там ведь полный дурдом творился! Я, между прочим, сам себя загипнотизировал… Ужас. И всё пошло к чёртям!

Лили повернула голову и с лёгкой ухмылкой ответила:

– Так в этом и был план. К чёрту план – сработал идеально.

– Всё нормально, профессор, не паникуйте, – уже спокойнее добавила она. – Я всё узнала от мужа, что необходимо. Мы почти на месте.

Она сжала руль крепче, взглянула в зеркало заднего вида и усмехнулась:

– Ну, если нас и встретит местный маньяк – надеюсь, он хотя бы делает лучший кофе в городе.

– С корицей, но без сахара, – подал голос Генри. – Перед казнью хочется по-человечески.

– А мне, если можно, – без маньяков. И без кофе. И вообще – без сюрпризов, – буркнул Лукас, кутаясь в плед.

***

Машина медленно въехала в пределы города. Туман, густой, как молоко, ложился на фары, гасил их свет, превращая всё вокруг в зыбкое, полусонное марево. На въезде висела старая табличка с выцветшей надписью:

"Добро пожаловать в Крейвен-Бэй. Население…" – дальше цифры были сорваны ветром.

И тут они его увидели.

Прямо посреди дороги, в окружении тумана, стоял человек – в изношенном плаще, с ржавым копьём на груди с тяжёлым, пузатым чайником, словно приросшим к груди кожаным ремнём. Вместо глаз – повязка из старого платка, когда-то бывшего белым, но давно пропитанного пылью.

Он стоял, будто прирос к земле, и растворялся в тумане. Издалека – просто силуэт. Вблизи – человек без времени на лице.

– Тормози… – прошептал Лукас, и Лили резко нажала на тормоз.

Машина остановилась в двух метрах от странного старика. Тот поднял копьё не угрожающе, а как бы по-ритуальному, перекрестив им дорогу.

– Вы пересекли черту, – прохрипел он. Голос был как ржавчина. – Назад – поздно. Вперёд – ещё будет хуже. Он всё ещё ищет…

Он склонился к окну, лицо почти вплотную к стеклу, и хотя глаз не было видно, Генри почувствовал, будто взгляд пробрался внутрь.

– Он заметил вас, – прошептал старик. Теперь он тебя видит.

И в этот момент чайник у него на груди зашипел, будто одобряя сказанное.

– Господи, – заскулил Лукас, съёживаясь на заднем сиденье. – Я же говорил, что не надо ехать сюда! Я все же думал в моей подворотне страшнее, а нет тут прям жуть берет!

Он замолчал, мельком взглянув на старика, всё ещё стоявшего посреди дороги, как памятник чьей-то безумию.

– Ну что ж, – пробормотал Лукас, – если это и не сам серийный убийца, то за его подельника он вполне сойдёт.

– Я бы не хотел встретить его больше вообще…

Лили молча объехала странного старика. Тот даже не шелохнулся.

Она лишь на миг задержала взгляд.

В этом силуэте – сутулом, с копьём, с чайником на груди – было что-то… слишком знакомое.

Словно из воспоминания, затертого годами.

Но Лили ничего не сказала. Ни слова. Только крутанула руль чуть резче.

– ОК, – бросила она. – Двигаемся дальше. Не отрывая взгляда от дороги.

На обочине торчал перекошенный дорожный знак: "Мыс Проклятых – 2 км"

Чуть дальше – старый киоск с выцветшими газетами за запотевшим стеклом. Последний выпуск – 2009 год.

Лили выключила радио. Музыка стихла, и в салоне стало по-настоящему тихо.

Они свернули на главную улицу. Здесь было ещё мертвее. Ни одной машины. Ни души. Только редкие жёлтые фонари, мигающие, как лампочки в забытом подвале.

– Нам сюда, – тихо сказала Лили, поворачивая на узкую дорогу.

– Я помню эту улицу. Я уже была здесь… кажется. Она говорила это вслух, но больше – самой себе. Словно пытаясь убедить, что знает где они.