– При том, Лебедева…

Ну опять двадцать пять!

– Что ты ничем не отличаешься от моей прошлой помощницы, ушедшей в декрет. И стажеров, которых постоянно присылают мне по программе первичной подготовки медиков. Вместо того, чтобы пойти в поликлинику и выписывать рецепты старушкам, вы думаете, что уже готовы делать сложные операции и резать людей.

– Ну так проверьте, – цежу сквозь зубы, – на что я гожусь и потом сделайте вывод! Вы тоже когда-то были ординатором и таким же зеленым, как и я. Да, я не очень сильна в практике, но очень хочу учиться! И знаете что…

Я тычу в него указательным пальцем, брови мужчины ползут вверх.

– Не нужно из-за парочки неудачников на всех стажеров вешать клеймо! Я не такая!

Разворачиваюсь и гордо топаю в сторону дверей.

– Карина, дверь там! – Громов еле сдерживает хохот.

Я меняю траекторию и все так же гордо шлепаю уже к правильной двери. Босс догоняет меня.

– Впечатляющая речь, – ржет в голосину, – значит, ты готова учиться у меня?

– Забудьте! – бросаю ему. – Вы просто хам! Я-то думала, что великий Григорий Громов – легенда, и с нетерпением ждала знакомства! Но теперь я вижу, что вы – лишь стареющий зазнайка, как дракон, сидящий на своих ценнейших знаниях и боящийся передать их молодому поколению!

– Стареющий?! – он явно злится.

– Именно! – откидываю волосы. – Так что обойдусь без вашего наставничества!

Делаю шаг в сторону главного корпуса.

– Лебедева! – гаркает он, затем хватает меня за руку. – Хорошо. Возьмете себе Торопова, его анализы будут готовы сегодня. Поставите диагноз, полностью распишете лечение. И тогда я посмотрю, на что вы годитесь.

Эта девчонка… господи, мало мне одной капризной малявки, так еще и Лебедева вдруг разобиделась на меня ни за что. Как же я устал! И это я-то, стареющий? Да я в самом расцвете сил!

Хожу в зал, правильно питаюсь (ну почти) и выгляжу явно моложе сорока. У меня вон даже кубики пресса видно!

– Спасибо, – с сомнением смотрит на меня девчонка, и я замечаю, что она красивая.

Вот в классическом таком смысле. Прямой нос, полные губы и большие карие глаза. Точеная фигурка, длинные ножки. Она может стать для меня проблемой. Я никогда не был ловеласом, но все-таки кое-какие потребности игнорировать не могу.

Сам не знаю, зачем потащил ее к Торопову. Степан Матвеич – старый хрыч, от которого отказываются все медсестры. А мне интересно, справится ли с ним моя новая помощница.

– Торопов – это тот противный дед? – фыркает Карина, когда мы заходим внутрь административного корпуса и направляемся к моему кабинету.

– Очень неэтично так говорить про пациентов, Лебедева, – подначиваю ее, – но да, этот пожилой мужчина – твой пациент.

Не буду спорить, меня взбесило, когда Торопов попытался схватить Карину за упругую попку. Вообще не могу понять, почему эта девчонка вдруг стала занимать все мое внимание?

Успокойся, Громов. Ей всего двадцать три. А я предпочитаю женщин примерно своего возраста, без детских фантазий о любви до гроба и мечтаний о неземных чувствах.

Намечтался уже, хватит.

– Калина! – меня почти сшибает с ног ураган по имени Катя, дочка повисает на моей помощнице. – Я соскусилась!

– Не виси на моих сотрудниках, – вздыхаю, делаю замечание дочери.

Но она в ответ снова прячется за Лебедеву и в финале показывает мне язык. Думал, хуже уже быть не может.

– Калина! Мы поиглаем? Давай! Давай! – малышка умоляюще смотрит на Карину.

– Обязательно, милая, – она гладит Катю по щеке, в глазах девушки проскальзывает печаль.

– Не глусти! – девочка обнимает Лебедеву очень крепко, а я вдруг ловлю себя на мысли, что моя собственная дочь даже не смотрит в мою сторону.