— Привет! — кричу, заочно принимая новую знакомую всем сердцем.

Она играет с куклами, что-то для них готовит. Ей чуть больше десяти, но фигурка еще сохранила детскую пухлость. Девочка похожа на ангелочка, спустившегося с неба на грешную землю. Это пышное белое платье, сливочно-белый цвет кожи, румяные щеки и темные локоны, обрамляющие узкое личико.

Но эти глаза…

При взгляде на меня выражение лица девочки изменяется до неузнаваемости. Пожалуй, если бы она встретила вампира или бешеного волка, и то скривилась меньше.

— Ты?! — Девочка и не думает подружиться. — Не смей заходить в мою спальню! Не топчи своими грязными ботинками мои ковры!

Она поднимается и отряхивает платье. Грозно топает маленькой ножкой, демонстрируя степень своего недовольства. Указывает на дверь:

— Вон!

— Да чистые у меня ботинки, — признаюсь и впервые в жизни хмурюсь.

Специально помыл обувь, зубы почистил и даже надел новый шерстяной костюм — ужасно неудобный, но, как заявила мама, представительный. В нем я казался ей взрослым, солидным.

— Ты грязный, смердящий перекидыш! — визжит девчонка. — От тебя воняет псиной. От тебя и твоей матери!

— Не смей! — сжимаю кулаки.

Впервые в жизни забываю уроки матери. Самок обижать нельзя, они слабые и беззащитные существа.

Как бы не так! Эту девчонку можно назвать какой угодно, но не слабой. Подойдя ближе, замечаю, что она вовсе не варит куколкам суп, как мне показалось прежде. О нет, это занятие не для Пилар. Перочинным ножом она исполосовала одежду куклы, а ее отрезанные волосы сложила в кастрюлю.

— А что это у тебя в кофейнике? — интересуюсь я, все еще пытаясь наладить отношения.

— Ведьмовское зелье! — рычит Пилар. — Сейчас вылью его тебе на голову, и ты исчезнешь. А лучше — превратишься в груду пепла!

Сказав это, она хватает кофейник и выплескивает содержимое в меня. Напрасно я надеялся, будто внутри красная краска, смешанная с водой. Пилар добыла настоящую кровь — судя по запаху, голубиную или воронью.

— Идиотка! — рычу в ответ самое грозное ругательство. Единственное, которое знал тогда, случайно подслушав разговор кухарок в доме матери. — Испортила мой лучший костюм!

Кровь застилает обзор. К горлу подкатывает дурнота, и я ужасно боюсь, что меня вырвет перед этой девчонкой с кукольной внешностью и характером шакала.

— Чертов выродок! — рычит в ответ Пилар.

Ее обращение похоже на картину из фильма ужаса. Невыносимо видеть, как миловидное детское личико вытягивается, покрывается темной шерстью. В разинутой пасти отчетливо видны острые, как скальпели, клыки.

— Не смей! — предостерегающе выставляю вперед руку.

Пилар кусает ее, раздирая кожу от локтя до запястья. Кровь хлещет из раны, марая белоснежный омривонский ковер. Во мне просыпается жажда отмщения. Ладони полыхают огнем. Я еще не могу обращаться, но магия рода уже проявилась в полную силу. Задыхаясь от гнева, мечтаю не просто обжечь Пилар, а испепелить одним только взглядом.

Она довольно принюхивается к запаху моей крови. Алым языком проводит по губам, сверкает глазами. Группируется, готовясь к новому удару.

— Подойдешь, и я не сдержусь! — вновь предупреждаю ее.

Кто бы знал, какого труда стоит подавить гнев. Огонь ярости полыхает внутри, если не выпустить его и не обратить на противника, сгоришь сам.

Но Пилар будто и дела нет до опасности. Бестия подпрыгивает, точно стальная пружина. Целится мне в лицо. Еще секунда — и ее острые зубы лишат меня зрения.

Мне не оставляют выбора. Все, что я могу, — это защищаться. Пилар для меня не член клана, никогда им не станет. Она — мой враг до конца дней. Это я понял тогда и осознаю до сих пор. Этот мир слишком тесен для нас двоих.