– И с чего это вдруг вы все такие холодные? – возмутился Хальгус. – Мама у вас вон какая сердечная. Наверное, за всех троих отдувается.

– ЧТО С КАСЬЯНОЙ?! – не выдержала я, прикрикнув на мага. Не люблю, когда отвечают не по существу.

– Что‑что. Исчезла с архиром.

– И ты не отследил точку выхода? – Под моим хмурым взглядом архимаг даже заерзал на месте, разве что ножкой не зашаркал, оправдываясь:

– Я попытался, но тот меня послал глубоко и надолго.

– Это как?

– Отправил в Охрайское море к впадине. Той, что магию поглощает. Благо там пираты проплывали, подняли меня на борт. Капитан приказал продать на невольничьем, а я, как магический резерв пополнил, так и был таков.

– Пираты? – задумчиво произнесла я, вспоминая название корабля, с которого прислала последнюю весточку младшенькая. – Как корабль назывался? «Скользящий»? – уточнила я тут же. Да нет. Быть не может. Не верю я в случайности, хоть убейте.

– «Скользящий»… – подтвердил архимаг, вгоняя меня в ступор. – Там еще этот… помощник капитана хорошенький такой, молоденький мальчик.

Покраснев, он поспешил перевести тему разговора, обращаясь уже к заскучавшему Зохти:

– Так что там с заказами для наемников?

Мальчуган Ромара знал, довелось познакомить их во время одного совместного дела о краже из королевской сокровищницы, поэтому ответил он прямо:

– К моим предкам постучали двое расфуфыренных, прям как…

– И что просили? – Хальгус пропустил последние слова парнишки про внешний вид мимо ушей.

– Это мое дело, я разберусь, – отвлекаясь от нехороших дум, перебила я. – А ты дуй Касьяну искать. И без нее не возвращайся! – пригрозила я архимагу, даже кулак для убедительности показала.

Хальгус скривился как от лимона и двумя пальцами брезгливо отвел мою руку от своего лица, уточняя в своей напыщенной манере:

– Интересно, чем ты вздумала мне угрожать, если вдруг не послушаюсь? Не этой ли ладошкой, которой и ущерба‑то не нанести, разве что самой себе?

– Присвоение.

Ничуть не магическое слово, однако подействовало моментально.

Заиграв желваками на скулах, архимаг исчез на месте. А я приобняла Зохти за плечи и пошла обратно в приют искать ему обувь. Потом загляну к бабуле. Надо ее и про архиров расспросить. Кажется, в арсенале Агаты Макфеевны и поисковая ворожба, и гадание имеются. По крайней мере, так гласит недавно обновленная вывеска.

И вот ведь закон подлости…

Два года назад я на коленях стояла, умоляя бабушку помочь с поиском жениха, но та лишь печально разводила руками. Мол, не может помочь. Поэтому рассчитывать на такой вариант сейчас, думаю, вряд ли придется. Остается только надеяться, что сестра сама вернется.

7. Глава 7. Ведьмин шабаш

Ирвинтвед. Цамт. Ведьма Агата Макфеевна, бабуля сестер Дорин

– Хой! Девоньки! – подходя к общей ведьминской чугунно‑деревянной лавочке на очередной шабаш, завела свою шарманку Цинька Деуровна, за глаза называемая Дуровной этими самыми «девоньками», которые свой сотый юбилей отпраздновали еще сто‑двести лет назад.

А ведь дело в чем? Городской префект, одним словом – новый, из столичных бюрократов, – в самом начале своей карьеры натворил дел «показательных». Первым указом взял и поселил всех ведьм на окраине, в Белом квартале. Потом, конечно, об этом пожалел, раз двести как. Но и в долгу не остался.

Его первая издевка над пригородом, конечно, удачная вышла, потому как у люда ведьмы ассоциировались совершенно с иным цветом, например, черным, оттого и забредали страждущие настоек в порт к рыбакам да к не слишком успешным наемникам. Бедняги.

Однако вопреки всякой ворожбе и проклятьям префект оказался не только живучим, но еще и храбрым смертным, потому как лавки всех пяти ведьм, успевших обосноваться в Цамте, разместил на городской карте аккурат рядом друг с другом, а чтобы не упирались, издал указ: мол, переселяйтесь или скатертью дорожка. Это он, конечно, зря сделал. Потому как после пятилетней вражды и жесткой ведьминской конкуренции в ратуше добились лишь сотен несмертельных проклятий на свои головы да рекордных подвальных запасов различных ядов, которые старухи в ход так и не пустили. Сердобольные оказались. Позлились, наварили отравы, разлили по бутылкам (даже не флакончикам) и остыли за полезным делом. А еще через год так и вовсе притерлись друг к другу и стали устраивать ежедневные шабаши прямо на лавочке у своих домов. Воистину, повезло всей улице: загодя узнавать о грядущих событиях, стоит лишь высунуть ухо в приоткрытое окно.